Искусство расследования преступлений. Пособие для органов расследования

Этот же пример показывает, насколько важное значение имеет тщательное неослабное наблюдение со стороны прокуратуры за движением уголовных дел во всех стадиях их производства, в особенности, если эти дела вызывают, — в силу каких-либо своих особенностей, — исключительный общественный интерес.

Установка доказательств по делам о насильственных действиях против рабкоров и селькоров. Особенности методов расследования по таким делам. (Дело о покушении на убийство селькора-общественника Шишканова)

Основные моменты, раскрытие которых требуется по делам об убийствах рабкоров и селькоров. Требование внеочередности и быстроты расследования этих дел. Типичный случай расследования дела о покушении на убийство селькора-общественника Шишканова. Наступление селькора на кулацкое лжетоварищество, как повод, вызвавший кулацкое контрнаступление на селькора-общественника. Установление доказательств неудавшегося покушения на убийство. Совокупность так наз. гармонических улик в общей цепи доказательств по этому делу. Недооценка контрреволюционной сущности этого преступления в процессе расследования. Характерные для кулацких дел эпизоды судебного следствия.

Убийства рабкоров и селькоров, случаи которых с 1924—25 г.г. участились в связи с обострением классовой борьбы в деревне между кулацкими элементами и беднотой, подводятся под преступления контрреволюционного характера и квалифицируются, как террористические акты, направленные против деятелей революционных рабоче-крестьянских организаций (58⁸ ст. УК). Отсюда вытекает необходимость для органов расследования особенно тщательного выяснения классовой подоплеки подобных дел и мотивов преступления.

По этим делам недостаточно установить, что убит рабкор или селькор, и найти подозреваемого. Необходимо выяснить, действительно ли убийство рабкора или селькора в данном случае совершено в целях устранения с дороги классовыми врагами пролетариата опасного для них общественника или из мести за рабкоровскую разоблачительную деятельность, мешающую кулацким и антиобщественным элементам беспрепятственно творить свое дело.

Поэтому весьма важно бывает подвергнуть обследованию обстоятельства последних дней или недель жизни потерпевшего, чтобы установить, в какую сторону была направлена общественная деятельность убитого, какие факты, относящиеся к каким-либо лицам или группам, предавались им огласке в печати или разоблачались, и в связи с этим выяснить, кому именно могла представляться особенно опасной деятельность потерпевшего рабкора или селькора и кому нужно или выгодно было, поэтому, убрать с дороги опасного разоблачителя.

При этом требуется необходимая осторожность, чтобы избежать скороспелых выводов, основанных не на фактах, а лишь на предположениях, не имеющих под собой реальной почвы. Если имеются основательные подозрения и явные доказательства, что рабкор убит, напр., из ревности или по каким-либо другим мотивам, при чем убийство стоит вне всякой связи с его общественной работой, — то естественно, что подобное преступление не может квалифицироваться, как террористический акт, предусм. 58⁸ ст. УК. И расследование преступления в подобном случае должно идти в сторону выяснения тех особенных мотивов и отношений, на почве которых совершено убийство или другие насильственные действия против потерпевшего.

В другом случае, когда имеются, например, указания на создавшиеся уже задолго до убийства враждебные отношения между убитым и какими-либо лицами на почве общественной работы потерпевшего, как рабкора, или имеются сведения об имевшем место со стороны убитого наступлении на контрреволюционную или классово-вредную деятельность этих лиц, тогда необходимо бывает с первых же шагов расследования принять меры к проверке этих сведений или указаний. Такой верный метод разработки доказательственных материалов и собирания улик оградит всегда расследующего от ненужной и бесплодной розыскной работы и составления гадательных предположений о мотивах убийства.