Искусство расследования преступлений

Если предыдущий очерк показывает нам пример планового расследования, сумевшего с самого начального момента полно и всесторонне охватить все моменты исследуемого события и конкретные методы и пути к разрешению стоявшей перед расследованием задачи, то в настоящем очерке мы хотим указать пример такого расследования, при котором с самого начала был допущен ряд таких дефектов, которые помешали закрепить в достоверных актах обстановку преступления и вместе с тем выяснить существеннейшие моменты делами которые в конечном результате крайне затруднили раскрытие истины и возможность получения твердых и вполне ясных выводов по делу.

В данном случае в значительной степени эти недочеты, как это будет видно из дальнейшего изложения, явились последствием, во-первых, отсутствия строго обдуманного плана, по которому должно было идти расследование и, во-вторых, чрезвычайно поучительной в методологическом отношении переоценки кажущейся простоты исследуемого события, допущенной при расследовании.

Вместе с этим в процессе начального расследования, когда закрепление первичных доказательств имеет особенно важное значение, мы здесь сталкиваемся с нередко наблюдаемыми упущениями как при производстве наружного осмотра трупа и осмотре места преступления, так и при производстве судебно-медицинского вскрытия, — и притом такими упущениями, которые относятся как к существу актов, так и к полноте фиксирования всего того, что этими актами устанавливалось.

Та несогласованность экспертиз, которая имела место в данном деле, с одной стороны, подчеркивает те требования, которые должны предъявляться экспертизе при разрешении спорных вопросов о причинах смерти (отравление или самоотравление), а с другой — указывает на то громадное значение, которое имеет для правильных выводов экспертизы качество начальных актов расследования в смысле их полноты, достоверности и всесторонности.

Из обширных материалов данного судебно-следственного казуса мы останавливаемся здесь на важнейших этапах дознания и следствия и на сюжете исследуемого события лишь постольку, поскольку это, по нашему мнению, безусловно необходимо для наглядного выявления указанных выше пробелов расследования и тех положительных выводов, которые вытекают из анализа актов дознания и следствия и имеют значение для установления и оценки доказательств не только для данного дела, но и для всякого сложного аналогичного случая.

* * *

В пятницу 5 июня 1925 г. в с. Грузинах Новгородской губ. в местности, известной здесь под названием Провиантской Горки, на расстоянии 50 шагов от квартиры капельмейстера N полка Цвингеля, женою последнего замечен был труп неизвестной женщины.

Дознание быстро справилось с задачей по выяснению личности покойной. Ею оказалась Мария Розанова, недавно окончившая акушерский техникум в Новгороде и 1 июня получившая назначение в Грузинскую больницу акушеркой. Дознание далее выяснило, что, приехав в Грузины утром 2 июня, Розанова остановилась у сестры милосердия Терентьевой. Вечером пришла к подруге своей Лялиной на Батановку, здесь осталась ночевать, а на другой день (3 июня) ушла на службу, а около 6 часов вечера зашла к Терентьевой, взяла из своих вещей какой-то пакетик или письмо и ушла, сказав, что скоро придет, но не пришла.

5 июня утром Розанова была найдена мертвой около дома Цвингеля, проживавшего на Провиантской Горке.

Где же была Розанова с б часов 3 июня по утро 5 июня?

Этого первоначальное дознание не установило. Более того, материалы дела показывают, что и определенных мер к выяснению данного вопроса ни дознанием, ни следствием вовремя предпринято не было.

Вовремя они, весьма вероятно, дали бы какие-либо результаты. Ведь «село Грузины настолько мало, что каждый знает, что другой делает, а тем более новый человек». А покойная именно была совершенно новым человеком в Грузинах.

Но ни в день обнаружения трупа, ни в ближайшие дни и даже недели широкого опроса граждан, на предмет выяснения возможной встречи кого-либо из них с Розановой в районе небольшого села (в среду вечером или в четверг), произведено не было.

И 35–36 часов между моментом, когда последний раз Розанову видели живой, и моментом обнаружения ее трупа на Провиантской Горке так и остались неразгаданными.

Позднейшие попытки найти ключ к загадке, естественно, уже не могли дать тех результатов, какие можно в таких случаях ожидать только при условии своевременно принятых мер.