Искусство рассуждать о книгах, которых вы не читали

Действительно, если мы признаем подвижную природу текста и нас самих, то получаем крупное преимущество, которое дает возможность куда свободней внушать другим свою точку зрения на книги. Герои Бальзака наглядно демонстрируют удивительную гибкость виртуальной библиотеки и то, с какой легкостью она может подстраиваться под потребности человека, который решил доказать верность своего взгляда на вещи, а читал он книгу или нет — не важно, если он не позволит замечаниям так называемых читателей сбить себя с толку.

Глава III. Выдумывать книги

В ней мы, читая Нацумэ Сосэки, узнаем, что думают кот и искусствовед в золотых очках, — оба этих персонажа хоть и в разных сферах, но доказывают, что выдумывать необходимо.

Если книга на самом деле является не столько книгой, сколько частью беседы, речевой ситуации, в которой она вращается и изменяется, — следовательно, к этой ситуации и надо приглядеться, чтобы квалифицированно рассуждать о книге, которой вы не читали. Потому что дело не в книге, а в том, чем она становится в том критическом пространстве, куда она попадает и в котором изменяется, и теперь надо готовиться в нужный момент сформулировать свое мнение уже об этом новом подвижном объекте, который представляет собой зыбкую ткань взаимоотношений между текстами и людьми.

Способность книги к изменениям затрагивает не только оценку их качества — а мы видели у Бальзака, с какой скоростью она менялась, когда автор занимал другое положение на политической и литературной сцене. Содержание также может трансформироваться — оно тоже не окончательно, и с ним по ходу обсуждений этой книги могут происходить существенные перемены. Не думаю, что такую подвижность текста стоит считать недостатком. Наоборот, тому, кто умеет извлечь из нее пользу, она дает великолепную возможность самому стать создателем книг, которых он не читал.

• • •

Японский писатель Нацумэ Сосэки в романе «Ваш покорный слуга кот» (КП ++), возможно самом известном своем произведении, делает повествователем — кота, и тот начинает это автобиографическое повествование так:

«Позвольте представиться: я — кот, просто кот, у меня еще нет имени.

Я совершенно не помню, где родился. Помню только, как я жалобно мяукал в каком-то темном и сыром углу. Здесь же мне впервые довелось увидеть человека. Позже я узнал, что это был мальчишка — сёсэй, один из тех сёсэев, которые слывут самой жестокой разновидностью людского племени».³⁰

Первая встреча с представителем людского племени для кота-повествователя, который весь роман так и остается анонимом, оказалась очень неудачной. Мальчишка мучил его, кот потерял сознание, а потом очнулся вдали от знакомых мест. Он пробрался в неизвестный дом, и там ему повезло: хозяин дома, учитель, решил оставить кота у себя. Книга рассказывает о жизни кота в этом доме, который он сам выбрал.

Точка зрения кота-повествователя, то есть кошачий взгляд на вещи, главенствует в книге и не сменяется другими точками зрения, но тем не менее читателю представляется некий смешанный взгляд на мир. Дело в том, что повествователь — не какое-нибудь невежественное животное, а весьма образованный кот, наделенный, например, способностью понимать речь и писать.

При этом кот-повествователь не забывает своих корней и поддерживает связь с кошачьей братией. В окрестностях своего нового дома он знакомится с кошкой Мике и котом Куро. Этот кот держится как король: все его уважают за то, что он очень сильный. Но у него есть и еще одна специальная функция в романе — это животное олицетворяет целый ряд персонажей, наделенных общим свойством — хвастовством. Хвастовство Куро распространяется на разные важные для кошек сферы, одна из которых — число пойманных крыс, и в этой области он без зазрения совести преувеличивает свои достижения.

• • •

У кота Куро есть двойник среди людей, посещающих дом учителя. Кот-повествователь называет этого персонажа «искусствовед в золотых очках» — он постоянно болтает без умолку, ради одного лишь удовольствия ввести собеседника в заблуждение.

В начале книги, узнав, что учитель интересуется живописью и сам хочет научиться рисовать, искусствовед ставит ему в пример итальянского художника Андреа дель Сарто, который якобы советовал писать с натуры и учиться делать эскизы. Учитель поверил его словам, но стать художником у него не вышло. Позже искусствовед признался, что насчет Андреа дель Сарто он все выдумал, и вообще ему часто случается придумывать всякие небылицы, играя на легковерии собеседников:

«Искусствовед засмеялся.

— Ты знаешь, я все это говорил просто так, — и почесал затылок.

— Что „это“? — воскликнул хозяин, все еще не замечая издевки.

— Да о том самом Андреа дель Сарто, которым ты так восхищаешься. Я все это выдумал. Мне и в голову не приходило, что ты так серьезно относишься к занятиям живописью. — И, в восторге от своей выдумки, он громко захохотал: — Ха-ха-ха!