Искусство Раздевания

Я избегала разговоров о нем. Он был ее бойфрендом. Шестидесятипятилетний старик. Слишком древний для моей сорокатрехлетней мамы, как мне кажется. Промышленник на пенсии, родом из Лонг-Айленда, седой, высокий и тощий, но с животом, нависавшим над поясом. У него была очень смуглая кожа, с оттенком готового красного мяса, который обычно появляется у любителей проводить много времени на солнце. У него был дом на Палм-Бич, где он жил со своей женой, и квартира на Централ Парк. Белое кирпичное послевоенное здание, через улицу от отеля «Плаза», шестнадцатый этаж, прекрасный вид из окна. Одиннадцать кварталов от нас — и совершенно другая жизнь. Весь прошлый год он разводился с женой. Коко это не волновало. Она не собиралась выходить за него замуж, даже из-за денег. Очень любила свою независимость. Но тем не менее они хорошо проводили время вместе. Поэтому я старалась не осуждать их отношения. По крайней мере, не высказывать это при нем.

— Люди правильно говорят, что рот лучше держать на замке, — сказала она, убирая коробку обратно в холодильник.

— Тебе не нужно сбрасывать вес.

— Не нужно, потому что я на диете. А иначе была бы толстухой, и тогда было бы нужно.

— Брось.

Микроволновка зазвенела.

— Может, поешь? Я знаю, что ты не можешь устоять перед этим запахом…

— Нет, спасибо.

Мама могла разогреть для меня еду, но никогда не готовила. Делая гамбургеры, Коко узнавала об их готовности, когда срабатывало противопожарное устройство.

Я села за наш крохотный кухонный столик и посмотрела на бело-голубую вывеску «Горячая выпечка» за нашими окнами. Она мешала целиком видеть улицу, зато мы были награждены волшебным запахом выпечки, хотя Коко утверждала, что уже не может его терпеть.

— Айен опять не пришел.

— Удивительно!

— Мы договорились встретиться в кафе, но он позвонил, и сказал, что занят…

Она вытащила огромную бутылку диетической колы из холодильника.

— Не пора ли тебе расширить свои горизонты?

Я взяла стакан молока и два инжира.

— Знаю, тебе страшно надоело слушать мои жалобы…

— Ничего не поделаешь. — Она плюхнулась в кресло передо мной и посмотрела мне в лицо. — Я хочу, чтобы ты была счастлива!

Меня всегда раздражали эти ее декларации.

— Ты была с ним сколько, два года? Что за постоянство? Ты молода. И должна не сидеть дома, а встречаться с другими парнями. Набираться опыта. Веселиться. Наслаждаться. Откуда эта меланхолия?

Она говорила так, будто у меня стряслось ка-кое-то несчастье. Ну, хорошо. Она права насчет одной вещи — бекон здорово пахнет. Я оторвала кусочек. Этот копченый запах! Просто слюнки текут. Жирный. Поджаристый. Кровавый. Блестящий. Яростный. Убойный.

— Ты права. Айена больше волнуешь ты, чем я.

— Если ты, правда, так думаешь, брось его. Айен — не единственный мужчина на планете.

— Но тогда я останусь совсем одна. Все мои старые друзья исчезли: одни уехали, с другими мы не общаемся, а новых я пока не встретила.

— А как насчет парней в кулинарной школе?

Я подумала о Томе Карпентере.

— Возможно.

Теплые струи душа действовали хорошо. Школа была не только нервотрепкой, она требовала физической подготовки и выматывала меня. Я даже не вытерлась полотенцем — сразу легла в постель. Приятно высыхать на мягких простынях. И я задремала, чувствуя легкую вину за столь ранний сон, но, в то же время наслаждаясь желанным отдыхом.

Немного подремав, я достала свой вибратор. Да, ничто человеческое мне не чуждо, и даже если моему маленькому другу требовалась подзарядка, он всегда был рядом и его не волновало, как я выгляжу. Он лежал в ящике моего письменного стола. Я не пользовалась им с тех пор, как въехала сюда. Коко была в ванной, за стеной — шумел душ. Может быть, небольшое развлечение с «Китти» поднимет мое настроение…

Звонок в дверь.

— Джинджер? — крикнула Коко.

— Да!

— Это Джек! Ты не могла бы ему открыть?

Я вздохнула. Прощай, «Китти».

Я влезла в свои любимые брюки с вытянутыми коленками, просторный топ и рубаху.

— Эй! — заорал он, едва ступив через порог. — Давно не виделись! — Голос звучал так, будто он кричал мне с другой улицы.

— Мамочка в душе. Скоро выйдет.

Я повернулась, собираясь уйти в свою комнату, но не тут-то было.

— Ну, как ты?

Он пошел прямо к холодильнику за банкой пива.

— Пойдем поболтаем!

Он принес пиво в гостиную и уселся на кушетку в полной уверенности, что я к нему присоединюсь. Он вытянул свои длинные ноги. На Джеке были голубые джинсы. Терпеть не могу стариков в голубых джинсах. Хотя он был еще совсем не плох. Впрочем, меня вообще не интересовало, как он выглядит.

— У меня все хорошо.

Рядом с кушеткой стояло кресло, но он похлопал ладонью рядом с собой.

— Иди! Садись!

Я стояла на пороге, разглядывая три фотографии на стене, которые Коко сделала в Музее секса на окраине города.

— Отличные снимки, — сказала я.

Фотографии были очень яркими, сороковых годов. Сюжет был один и тот же, но на разном фоне: женщина, трусики которой соскользнули к лодыжкам. В первом случае на заднем плане виднелся автобус, во втором — бакалейный отдел, а в третьем — боулинг. Женщина смотрела удивленно.

— Итак, — сказал он, — блудная дочь вернулась обратно к мамочке!