Искусство Раздевания

Мы встретились взглядами. Приятно получить такую похвалу, в самом деле, приятно. А то я постоянно сомневаюсь в себе. И боюсь, что все остальные тоже сомневаются в моих способностях. Я потрогала большой крюк, предназначенный для промышленного миксера фирмы «Хо-барда».

— Ты просто хочешь меня утешить.

— Это правда. Ты довольно толстокожая… и упрямая. Если честно, я хотел бы походить на тебя.

— Правда? — Я положила крюк на место и застыла, как привязанная, будто от восторга не могла двинуться с места. «Он хочет быть похожим на меня? Толстокожую и упрямую? Может, поэтому мне казалось, что он не испытывает ни малейшего желания прикоснуться ко мне? И возможно, именно поэтому он якобы тискает Тару?»

Он взглянул на свои часы.

— Пора.

Мы направились к выходу. Жаль, что время, которое мы могли провести вместе, заканчивается, но ему было пора на работу.

Когда мы проходили мимо кассы, Том замедлил шаг.

— Хочу купить нож для чистки овощей, — сказал он. Перед кассой стояли корзины с такими ножами. — Боюсь, что свой я потерял.

— Да уж, они так и норовят исчезнуть.

Пока он расплачивался, я забросила удочку:

— Может, зайдем куда-нибудь перекусить или как-нибудь сходим в кино, или еще что-нибудь такое… — «Что-нибудь, похожее на настоящее свидание». Я посмотрела на него и слегка покраснела. «Уж не паника ли это у него на лице?»

— Да, можно, — ответил он.

А я добавила, потому что сам он этого не сделал:

— Было бы здорово!

Глава девятнадцатая

Элвис Монтгомери — трансвестит, устраивающий вечеринки, организовал день рождения для Коко. Приглашения были отпечатаны блестящими золотыми буквами на черных трусиках. Здесь были широко представлены такие игры для взрослых, как «Приставь пенис к плакату с Дереком Джетером в натуральную величину». И каждый получил пакет для остатков (украшенный картинкой, на которой две собачки «делали это»), чтобы отнести домой часть угощений, а также пластиковые наручники, черную фетровую повязку на глаза и презерватив с фруктовым вкусом в качестве небольших подарков для гостей.

Джек сидел на диване и разговаривал с любым, готовым его слушать. Его голос действовал мне на нервы. Он все говорил и говорил о каких-то сделках с какими-то переключателями.

— И вот, когда они заказали их в первый раз. я продал им со скидкой…

Через каждые пару минут он громко смеялся над своими словами.

— И вот они приходят через шесть месяцев и хотят заказать больше. И вешают мне на уши какую-то лапшу, что заслужили, чтобы им продали товар по той же самой цене. — Он хихикнул и сделал паузу, чтобы почесать за ухом. При этом он несколько стушевался, если такое вообще возможно. (Наверно, заметил, что я сверлю его взглядом?) — Но это была сделка, действительная на тот момент, сказал я им!

Казалось, его громкий занудный голос никого, кроме меня, не раздражает.

— И я выставил им обычную цену.

Они просто вежливо терпели — это довольно дикое сборище, состоящее из старых друзей мамочки, которые совершенно не относились к числу его обычных слушателей. А ему какое дело? Или не понимает, что у большинства из них есть в запасе множество гораздо более интересных историй? Вот, например, Линда Спранглз, ведущая порнозвезда 80-х, или Хейди Хо, старая подружка моей матери, которая многие годы работала в пип-шоу, а теперь стала дизайнером порносайтов в Интернете.

Я пригласила Ральфа. Хотела, чтобы он знал, что я собой представляю в действительности. В кулинарной школе мне было все равно, что другие люди думают по поводу моей жизни дома. Все мои друзья знали, чем занималась Коко, да и многие учителя тоже знали об этом. Кто-то думал, что это круто. Другие не одобряли ее занятий. Я старалась абстрагироваться от всего этого, хотя это оказалось нелегко. Но я знала, что если Ральф относится к чему-нибудь критически, то делает это ради меня самой.

Мы стояли в углу комнаты, разглядывая Хейди Хо и ее подружку Мелиссу, которая работала в рекламном агентстве. Вместе они составляли отвратительную парочку Мелисса была самой настоящей классической лесбиянкой — обесцвеченные светлые волосы, розовые туфли на шпильках, шелковое розовое платье в горошек. У Хейди была стрижка ежиком и мускулы. На ее полных руках красовались татуировки в виде драконов, а в носу торчало кольцо, какие обычно вдевают в ноздри быкам. Мне хотелось схватиться за это кольцо и отвести ее к кормушке.

— Это и есть твоя роскошная мамочка? — спросил Ральф.

Коко в серебряном мини-платье и на огромных прозрачных платформах оживленно болтала с Понгом — театральным художником.

— Ага.

— Она разит наповал!

— Мда, — это было не то, что мне бы хотелось услышать.

— Я тебе сочувствую.

Я ждала его сочувствия, но сейчас меня это рассердило.

— На самом деле она хорошая мама.

— Ага.

— По крайней мере, живая, любящая и веселая.

— Не сомневаюсь.

К нам подошел Элвис, и я его представила:

— Элвис устраивал эту вечеринку. Правда, здорово?

— Потрясающе! Я с нетерпением жду торта, интересно, какой он формы?

— Наверно он был бы в виде груди, — кивнул в мою сторону Элвис. — Но с тех пор, как у нас завелся профессионал в этом деле…