Искусство семейного воспитания

– Давай поспорим, что полетят, хочешь? – предложила ты бабушке. Спустя два дня все радиостанции сообщали весть о полете наших космонавтов и назывались именно эти фамилии.

– Вот видишь, – приставала ты к бабушке, – а ты говорила, что «Голос Америки» врет! Это у нас врут и все скрывают!

Эти твои обобщения напугали меня. Что я мог тебе возразить? Сказать, что так лучше, что мы не знаем, когда полетят космонавты и кто именно полетит? Нет, такое оправдать трудно. Но вот более сложная проблема: откуда узнали на Западе о наших секретных планах? А если это не секрет, то почему бы об этом не сообщить своему народу? Ты возмущалась: «Вот так всегда нас держат в неведении!»

В общем, таких случаев в нашей жизни было немало, и они усложняли мое общение с тобой. Гласность – вот что нужно было мне, нам, твоим воспитателям, всем воспитателям юношей и девушек. Нам нужна была не просто гласность, но опережающая все «голоса» правдивая информация. Тогда и у меня с тобой, и у других родителей не возникали бы трудности в установлении доверия и взаимопонимания. Может быть, мне надо было тогда набраться смелости и прямо сказать тебе: «Да, моя дорогая, это недоразумение, это наша глупость, наша недальновидность…» Но я поосторожничал, думал, что этого нельзя делать, пусть узнает сама потом, а лучше, если не узнает никогда.

Я думал так, а тем временем в тебе подспудно складывалось какое-то небрежное, неуважительное, скептическое отношение к нашей действительности.

Меня это страшно беспокоило, так как грозило разрушить доверие между нами и вообще наши отношения могли зайти в тупик. Мне нужно было выбрать один из двух путей: или нравоучениями и авторитарными требованиями попытаться промыть тебе мозги (чего я, конечно, не хотел), или же найти доказательства более сильные, чем твои аргументы, показать тебе подлинные нравственные ценности и раскрыть их истинную суть. Поиск второго пути всегда толкал меня к искренности, правде, открытости в общении с тобой. Но вот моя тревога – не осложнить тебе жизнь и в настоящем и в будущем толкала меня к полуправде, значит, к осложнению наших взаимоотношений.

А настоящая жизнь врывалась в наш дом.

– Это правда, – спросила ты меня, – что в бюллетенях по выбору депутатов написано: «Зачеркнуть всех, кроме одного», а там только одна фамилия?

Ну и что? – ответил я осторожно, – Избиратели выдвигают одного кандидата в депутаты и выбирают его, но они имеют право выдвинуть и нескольких…

– А почему не выдвинули нескольких, чтобы выбрать из них одного? – допытывалась ты, и я чувствовал в твоих вопросах недоверие, насмешку. – Какие у вас получаются выборы?

Подобные разговоры в тот день, по всей вероятности, происходили и в семьях твоих одноклассников, ибо разговор этот начался в школе.

Я приводил «аргументы», но все равно ты не поверила, потому что твоя логика не могла терпеть ограничений в свободе выбора.

Нет, честность, открытость, правда – вот на каких начал следует воспитывать юношей и девушек! И я открылся тебе: конечно, надо демократизировать систему выборов, должно быть несколько кандидатов в депутаты, пусть выдвинут они свои программы действий, а мы потом подумаем, за кого голосовать…

Какое счастье, что времена меняются.

Раньше я мог запретить тебе искать причины исчезновения в 1937 году замечательного поэта Тициана Табидзе, стихи которого составляют гордость нашего народа. И я поступил бы так потому, чтобы опять-таки уберечь тебя. Но тут же в душе возмущался бы за такое темное прошлое. Зато полуправда начала бы терзать тебя, а докопавшись до правды, ты могла бы взбунтоваться… Но правда, истинная правда, пусть очень горькая, пусть безжалостно обличительная правда, высказанная с чувством раскаяния, с чувством вины за совершенное беззаконие, откровенность отца перед детьми – подростками, юношами и девушками, есть основа для установления взаимоотношений между ними на началах сотрудничества. Но есть и другая основа, забыть которую нельзя, есть другая правда, которую нельзя умалять, – это созидательный труд людей, их героизм, патриотизм, это дух народа, который убить нельзя. И этой правдой тоже искренне надо гордиться…

Вместе с тобой возмущаюсь событиями 37-го года. Какое это было трагическое время беззакония, произвола, бездушия! И сколько великих жизней оно унесло! Тициан Табидзе наверняка написал бы несколько томов очищающих и возвышающих душу стихов, а какие литературные шедевры мог бы создать Михаил Джавахишвили. И все это потеряно для народа навсегда. Конечно, надо докопаться до сути событий, надо узнать, почему все это произошло, кто в этом виноват, надо восстановить картину трагических событий тех лет, когда погибали люди, ломались их судьбы. К сожалению, я не знаю, что тебе рассказать о Тициане Табидзе, нигде об этом не читал, ни от кого не слышал, и если узнаешь сама, то, пожалуйста, расскажи и мне.

Какой разговор у нас, взрослых, должен быть с нашими повзрослевшими детьми?