Искусство семейного воспитания

Нам не стоит возмущаться и, тем более, гневаться, если всё же что-то случится, и он что-то напортит, что-то сломает. Только поможем ему, чтобы в нём родилось чувство сожаления. Но будьте уверены: его труд и творчество в будущем стократно возместит убытки от шалости.

Есть ещё одна ценность детских шалостей. Память о своём детстве мы храним через свои шалости. Они тоже устанавливают в нашей памяти моральный климат. Нам грустно и радостно вспоминать о них. А иной раз расскажешь своему Ребёнку, своим внучатам о своём детстве, о своих шалостях детства и увидишь, как они развеселятся и будут приставать: «Расскажи ещё!»

Почему это так?

Аккорд. «Упражняйте меня в нравственных поступках»

Мама, Папа!

Я не знаю, где грань между шалостью и дерзостью, шалостью и злостью, шалостью и хамством, шалостью и вседозволенностью.

Думаю, вы тоже путаете эти вещи и, вместо того, чтобы воспитывать меня, занимаетесь моим оправданием и отдаёте меня стихии моих необузданных импульсов.

Пришёл к вам уважаемый гость. Присел на диван. А я, держа в руке чашку с водой, подкрался сзади и вылил ему воду на голову. Вы начали извиняться перед ним, а он, бедный, бормотал: «Ничего, ничего, он же Ребёнок…» Потом, когда гость ушёл, папа только и сказал мне: «Ах ты, шалун, откуда лезут тебе в голову такие глупости?» Вот и всё папино воспитание.

Вы думаете, шалость терпит хамство?

На днях мы пошли в парк. Устроились на скамеечке, и вы увлеклись разговором. Чем же я забавлялся? Всем прохожим, взрослым и маленьким, высовывал язык. Кто-то смеялся надо мной, кто-то смотрел с жалостью, взрослые с укором глядели на вас. А я смеялся. Мама только говорила мне: «Что с тобой?» Вот и всё мамино воспитание.

Шалость не есть дерзость.

Вы же видите, я не слушаюсь бабушку, делаю ей всё назло, кричу на неё. Она попросила не бить по клавишам рояля со всей силой, а я стал ещё сильнее бить кулаками и отбил несколько клавиш. Почему вы, Папа и Мама, не объясните мне, что поступать назло людям нельзя, и почему не потребуете от меня, чтобы я любил и уважал бабушку? Или считаете, что всё образуется само собою?

Я каждый день свершаю много таких «дел» и чувствую вседозволенность. А она ведёт меня по ложному пути.

Мама и Папа!

Дайте мне понять, как надо вести себя в кругу людей и вещей, что есть хорошо и что есть плохо, что можно и чего нельзя.

Воспитывайте меня по мудрым наставлениям Песталоцци. Он вам скажет:

Всё элементарное нравственное воспитание покоится на трёх основаниях:

– выработать в Ребёнке с помощью чистых чувств хорошее моральное состояние;

– упражнять нравственность на справедливых и добрых делах, чтобы Ребёнок превозмогал себя и прилагал усилия;

– развивать нравственное мировоззрение через размышления и сопоставления правовых и нравственных условий, в которых Ребёнок находится.

Видите, что советует вам великий педагог: «упражнять»!

Меня надо упражнять в справедливых и добрых делах, а не оправдывать мою вседозволенность и называть всё подряд детскими шалостями.

Не спускайте с меня глаз, Папа и Мама, ибо найти путь к благородству мне самому с каждым годом будет всё труднее и труднее!

Интермедия. Опасная шалость

Вопрос Нинцы:

Не могли бы Вы вспомнить о Ваших детских шалостях?

Расскажу об одной такой шалости – опасной.

Было это летом 1943 года. Шла война.

Мне было тогда 12 лет, и я находился в деревне у дедушки и бабушки.

С Кавказских гор доносились такие мощные грохоты от взрыва бомб, что в окнах домов звенели стёкла.

Иногда над селом, прямо над крышами домов, пролетали маленькие немецкие самолёты. Они летели медленно, и мы могли разглядеть пилотов. Самолёты сбрасывали листовки, а мы, дети, бежали вслед, грозили кулаками, ругали немцев и бросали камни.

Недалеко от дома был кустарник. В поисках прутьев, из которых плёл корзиночки для ежевики, я наткнулся на заржавевший ствол ружья. Забыв о корзинке и ежевике, я тайком принёс ствол домой и спрятал в курятнике.

Ребёнок всегда знает, что есть шалость, и что взрослым не понравится. Потому действует так, чтобы его не заподозрили в чём-то недозволенном. Так поступил и я.

Я знал, где у дяди лежит коробочка с порохом. Коробочку тоже взял тайком и понёс в курятник.

Весь порох засыпал в ствол, а дальше до отказа заполнил его мелкими камушками. Поставил переднюю часть ствола на камень, то есть, поднял его вверх; потом вернулся в дом за огнём в камине и зажёг конец палки.

Бабушка спросила: «Зачем тебе огонь?»

«Сейчас, сейчас», – успокоил я бабушку.

Я вошёл в курятник и запер изнутри дверь.

Зажжённый конец палки я направил к спуску ствола.

Раздался страшный грохот.

Люди, соседи, бабушка не поняли, что произошло. Им показалось, что немцы сбросили бомбу, но не могли понять – где?

И когда взломали курятник, увидели, что я валялся без чувств на земле, а все куры, которые до этого сидели на жёрдочках и наблюдали за моими действиями, тоже валялись на земле мёртвые.

Ствол был разорван на куски.

Я очнулся на коленях бабушки и первое, что услышал, биение её сердца, сильное и учащённое.