Искусство Сновидения (перевод И. Старых и др.)

В церкви мы с женщиной опустились на колени перед небольшим алтарем на левой стороне, там, где мы были раньше. И в следующее мгновение я поднялся в хорошо освещенной церкви моего дня.

Женщина перекрестилась и встала. Я машинально проделал то же. Она взяла меня за руку и пошла к двери.

— Подожди, подожди, — сказал я, удивившись, что могу говорить.

Я не мог четко сформулировать свои мысли, но хотел задать ей непростой вопрос. Я хотел спросить, каким образом кто-либо может обладать энергией в такой степени, чтобы создать визуальный образ каждой детали целого города.

Улыбаясь, женщина ответила на мой невысказанный вопрос. Она сказала, что у нее очень хорошо получается воспроизведение визуального образа, потому что после того, как она занималась этим на протяжении всей своей обычной жизни, у нее было еще много-много жизней, чтобы совершенствоваться.

Она добавила, что город, в котором я побывал, и церковь, в которой мы говорили, были примерами ее недавних опытов в создании зрительных образов. Церковь была той самой церковью, где был пономарем Себастьян. Она поставила перед собой задачу запомнить мельчайшие детали каждого угла этой церкви и этого города — просто для тренировки, безо всякой на то жизненной необходимости.

Она завершила свою речь последней, самой беспокоящей мыслью:

— Поскольку ты кое-что знаешь об этом городе, — хотя ты никогда не пытался создать его мысленный образ, — сказала она, — сейчас ты помогаешь мне создать его. Держу пари, ты не поверишь мне, если я скажу, что этот город, на который ты смотришь сейчас, не существует в реальности, вне моего и твоего воображения.

Она пристально посмотрела на меня и рассмеялась над охватившей меня паникой, настолько сильной, что я едва смог осознать, о чем она говорит.

Мы все еще в сновидении? — спросил я изумленно.

— Да, — ответила она. Но этот сон более реален, чем другие, потому что мне помогаешь ты. Невозможно это объяснить, можно только констатировать, что это происходит. Как и все остальное.

Она широким жестом обвела город вокруг нас.

— Нет способа объяснить, как это происходит, но это происходит. Помни всегда то, что я сказала тебе: это тайна направленного намерения во втором внимании.

Она нежно привлекла меня к себе.

— Давай выйдем на площадь этого сна, — сказала она. — Но мне, наверное, следует немного переодеться, и ты почувствуешь себя свободнее. Я смотрел непонимающим взглядом, наблюдая, как она искусно меняет свой внешний вид. Она производила простые земные действия. Она сняла длинную юбку, под ней оказалась еще одна современного покроя. Затем она свернула в узел косу и сменила обувь, надев туфли на каблучках, которые носила с собой в маленьком узелке. Она перевернула двустороннюю черную шаль на бежевую сторону. Теперь она выглядела как типичная мексиканка из средних слоев, приехавшая в этот город.

Она взяла мою руку с женской уверенностью и направилась на площадь.

— Что случилось с твоим языком? — сказала она по-английски. — Его съела кошка?

Я был полностью поглощен немыслимой вероятностью того, что я все еще в сновидении. Более того, я начинал понимать, что если бы это было правдой, я рисковал никогда не проснуться.

Бесстрастным тоном, которого я за собой и не подозревал, я сказал:

— До этого момента я не замечал, что ты уже говорила со мной по-английски. Где ты выучила его?

— В том мире. Я говорю на многих языках.

Она остановилась и внимательно посмотрела на меня.

— У меня было много времени, чтобы выучить их. Поскольку мы собираемся проводить вместе много времени, я как-нибудь обучу тебя своему собственному языку.

Она усмехнулась, не обращая внимания на мой расстроенный вид.

Я застыл на месте.

Мы собираемся провести вместе много времени? — спросил я, выдавая свои чувства.

— Конечно, — ответила она веселым тоном. — Ты так великодушно собирался отдать мне даром свою энергию. Ты же сам сказал это, не так ли?

Я был сражен.

— В чем же дело? — спросила женщина, снова переходя на испанский.

— Не говори мне, что ты сожалеешь о своем обещании. Мы маги. Слишком поздно менять свое решение. Ты не боишься, правда?

Я был более чем напуган, но если бы я задался вопросом, что именно ужасало меня, то не нашел бы ответа. Я наверняка не боялся быть рядом с бросившей вызов смерти в другом сне, потерять свое осознание или даже жизнь. Боялся ли я дьявола? — спрашивал я себя. Но эта мысль не выдерживала критики. В результате всех этих лет жизни мага я без тени сомнения был уверен в том, что во вселенной существует только энергия; дьявол — это только результат человеческого воображения, находящегося во власти точки сборки в ее обычной позиции. Логически рассуждая, мне нечего было бояться. Я знал это, но знал также и то, что моей истинной слабостью был недостаток гибкости в моменты фиксации точки сборки в любой новой позиции. Контакт с бросившей вызов смерти в невероятной степени сместил мою точку сборки, и у меня не хватало смелости сохранять ее положение. Результатом этого явилось неопределенное, но потрясшее меня ощущение ужаса, что я не смогу проснуться.