Искусство спора. Как читать книги

• книга должна быть правильно и отчетливо понята;

• мысли и сведения, содержащиеся в ней, должны «отработать» в нашем уме, в нашей психике;

• во многих случаях должна быть произведена оценка ее содержания.

Все эти три задачи на практике нераздельно слиты одна с другою. Работая над одной из них, невольно приходится затрагивать остальные. Но то одна из них, то другая может выдвигаться на первый план.

Рассмотрим эти задачи подробнее.

36. Понимание книги

Понять книгу часто вовсе не так легко, как кажется. Тут опаснее всего «иллюзия понимания»: кажется, что понял, а на деле – понял, да не совсем, или понял, да неправильно. Пришлось объяснять другому – и запутался. Или начал когда-нибудь перечитывать – и вдруг «озарение»: «Так вот что это значит! Как же я прежде читал и не понимал? А казалось, что понимаю». Такие «казусы», вероятно, случались со всяким. Если чувствуешь, что не понимаешь, – есть надежда, что, потрудившись, поймешь. А если кажется, что понял, а на самом деле этого нет, – тут ошибка может так и остаться.

Первое условие понимания книги – достаточная подготовка. Каждая книга, за исключением очень «популярных», предполагает у читателя известные знания, – одна больше, другая меньше. Если основных нужных знаний нет, то читатель, будь он «семи пядей во лбу», не поймет ее. Предположим, человек не знает простой арифметики, а берется за книгу о «вариационном исчислении». Много ли он в ней поймет? Ясно, что получится из этого: или бросит книгу, как мартышка очки в крыловской басне, или же (что совсем плохо) покажется ему, что «понял». В результате – «каша в голове».

Второе условие – понимание иностранных слов и научных терминов книги. Большая часть их, при достаточной подготовке, обыкновенно известна. Некоторые объясняются в книге. Но некоторые приходится объяснять себе собственными силами. Для этого можно или пользоваться словарем иностранных слов, энциклопедическим словарем, «руководствами» данной науки и т. п., или угадывать значение термина, сопоставляя несколько мест, в которых он встречается.

Третье основное условие – умение «вникать» в читаемое. Глаза – особенно глаза, привыкшие «пробегать» читаемое, – действительно «бегут» по строчкам вперед, и «читаемые» мысли поверхностно скользят в уме. Для того, чтобы глубже «вникнуть» в мысль, нужно уметь ее задерживать и всю силу внимания сосредоточивать на ней. Для этого требуется особое характерное усилие, известное, вероятно, каждому и столь неприятное «ленивому» уму. Кто не умеет или ленился «вникать» в читаемое, для того настоящее знание закрыто.

37. «Отработка» содержания книги

Содержание прочитанной книги должно произвести известную работу в нашей психике, в нашем уме. Если мы просто запомним его, как, например, бывает при «зазубривании», и оно останется в уме, словно масло на воде, не смешиваясь с тем, что уже у нас имеется, – то это мертвый капитал, лишнее загромождение памяти. То, что мы вычитали в книге, должно как-то связаться с имевшимися уже у нас мыслями, сведениями, эмоциями и т. п., войти в систему их, или изменить их. В этом и состоит его работа; это и есть «отработка» содержания книги. И чем глубже устанавливается связь между прочитанным и имевшимся раньше у нас, чем больше и глубже дополнения и изменения, вносимые прочитанным, тем лучше и глубже обработка. Если прочитанная книга не производит работы, а только запоминается, – то это самая благодарная почва для превращения читателя в «праздно болтающего», «фразера» и т. п.

«Отработка» содержания бывает в деталях очень различна, в зависимости от содержания книги, цели читателя, умения читать и т. д. Но для большинства книг ее можно свести к двум главным типам.

Первый тип. Содержание книги может быть «усвоено» нами. Мы здесь понимаем это слово в самом прямом его смысле: оно действительно становится «своим». Как пища «усваивается» здоровым организмом и перерабатывается в его составные части, так и прочитанные мысли и сведения могут войти в состав нашего мышления как его неотъемлемая часть. Они получены от других людей; но они наши в настоящем смысле слова, потому что стали как бы частью нашего «я», определяют наши выводы, наше миросозерцание, наши поступки. Мы обычно не можем сами создать великую мысль; но мы можем сделать ее «нашей», если она станет определяющей силой в нашей жизни и в нашем миросозерцании. На вопрос, что вы думаете о том-то? – если вопрос этот касается какой-нибудь научной темы или основ мировоззрения, – мы отвечаем в большинстве случаев заимствованными мыслями. Особенно отчетливо это проявляется в области идеологии. Философские, экономические и политические взгляды Маркса, Энгельса и Ленина становятся основой нашего мировоззрения, и мы руководствуемся ими в жизни и мышлении.