Искусство сторителлинга. Как создавать истории, которые попадут в самое сердце аудитории

«Мой папа всегда был человеком сцены. Я же по натуре тихий и сдержанный и думал, что во мне этого нет [1]. Сказав отцу, что проведу службу, я сделал это без особой охоты. Просто для того, чтобы он испытал чувство гордости. Конечно, нервничал. Говорил слишком быстро. Все, что я помню, – это насколько волновался и как сильно боялся выступать. Это была худшая неделя в моей жизни!»

Но это было не самое страшное событие той недели. Отца Джоэла увезли в больницу с осложнением после диализа. Ему предстояло смотреть, лежа на больничной койке, как его сын читает свою первую проповедь. Зато пять дней спустя, когда смерть явилась забрать его, Джон Остин был спокоен.

Через две недели его сын, весь опыт которого исчислялся одной-единственной проповедью, стал пастором хьюстонской Лейквудской церкви. Церковь, которая начиналась с 90 прихожан и помещения, бывшего кормового склада, выросла при Джоне Остине до 5 тысяч – столько человек ее посещало на момент его смерти. А сегодня – это самая многолюдная церковь в Америке. Более 50 тысяч человек каждую неделю посещают ее богослужения в бывшем Компак-Центре Хьюстона. Более 10 миллионов зрителей смотрят проповеди Джоэла Остина каждую неделю в Соединенных Штатах, и дополнительная многомиллионная аудитория делает то же самое еще в 100 странах, где транслируют эти программы.

Невозможно стать уверенным рассказчиком в мгновение ока.

Остин, прежде чем начал чувствовать себя уверенно на кафедре, проповедовал каждую неделю на протяжении двух лет. Поначалу ему было трудно. Как-то раз он случайно услышал разговор двух прихожанок.

«Ему никогда не достичь уровня своего отца», – сказала одна, и другая согласилась.

Трудно было избавиться от ощущения, что он не сможет занять место, которое некогда занимал его отец. Если считать слова семенами, то Остин в первый сезон своей новой жизни сеял не те семена. Он подолгу думал об этой подслушанной реплике, дал ей пустить корни. Снова и снова повторял в уме: «Ты недостаточно хорош. У тебя нет того, что нужно. Эти женщины правы – ты никогда не будешь так хорош, как твой отец».

У Джоэла, безусловно, была мотивация к совершенствованию. Он начал практику, от которой не отступает и сегодня, – писать собственные проповеди и репетировать каждую из них по шесть часов, прежде чем прочесть ее перед живой аудиторией. Это помогало Остину оттачивать слова и манеру подачи. Но ему все равно приходилось сознательно менять свой внутренний диалог, перекраивать самую важную историю их всех: ту, которую он рассказывал самому себе.

Он решил вытеснить негативный внутренний диалог словами, которые придавали ему сил, чтобы реализовать свой полный потенциал. Так сказать, сменил канал, ведший трансляцию перед его внутренним взором. Вместо того чтобы смотреть повторы бессмертной классики «Я недостаточно хорош», он стал верным зрителем и почитателем нового хитового сериала «Я могу сделать что угодно». Каждое утро Остин говорил себе: «Я силен. Я уверен. Я вхожу во всю полноту своего предназначения. Я – победитель, а не жертва». Эти установки вкупе с кропотливой работой над каждой проповедью решили дело. И как только Джоэл сел на своего конька, его было уже не удержать. Он вдохновлял миллионы людей на переполненных стадионах по всему миру.

«Сегодня, когда я выхожу на сцену, меня наполняют чувства смирения и гордости за то, как много людей пришли сюда. Теперь я говорю себе, что приложу все усилия, и надеюсь, мне удастся подтолкнуть некоторых из них в позитивном направлении» [2], – говорит Остин.

Всего через десять лет после того, как этот молодой человек, боявшийся сцены, впервые встал за пюпитр, зрители подчистую скупили все билеты на его проповедь на новом стадионе «Янки». По слухам, он побил рекорд Rolling Stones.

«То, в чем я видел самый темный час своей жизни, обернулось самым светлым ее мигом. За кулисами мне было слишком комфортно. Порой именно неблагоприятные обстоятельства подталкивают человека к его божественному предназначению» [3], – говорил мне Остин, вспоминая свои первые недели в роли пастора.

Укусы критики больно жалят – это естественно. Джоэлу Остину было больно, когда он услышал, как люди сомневаются в том, что он достигнет уровня своего отца в ораторском мастерстве. Однако пересмотр им своего внутреннего диалога стал лишним доказательством одной из самых мощных теорий в психологии – теории самоэффективности.

Инструменты рассказчика