Искусство умирать

На дорожку выпускались осужденные и механизм включался. Для того, чтобы временно избегнуть смерти, человек должен был постоянно бежать. Хотя скорость движения конвейера была и не очень большой, уже через несколько минут появлялись первые жертвы. Особенностью Мясорубки было то, что она, схватив человека, вначале поворачивала его ногами в свою сторону, а затем медленно перемалывала его, начиная с ног. Она не могла работать более чем с одним человеком одновременно, поэтому, пока она перемалывала одного, остальные успевали отдохнуть и отбежать подальше. Постепенно основная масса людей начинала терять силы – и тогда начиналось самое интересное: люди принимались сражаться за жизнь, толкая в мясорубку своих товарищей и отдыхая во время работы машины. Еще одной особенностью казни было то, что единственный человек, переживший всех, обычно бывал прощен и восстанавливался в правах. Каждый осужденный стремился стать этим человеком, что приводило к настоящим маленьким сражениям на ленте конвейера. Некоторые припрятывали холодное оружие и администрация смотрела на это сквозь пальцы, ведь зрелице становилось интереснее. А конвейер двигался совсем не быстро.

– Я считаю, что в данном случае уместнее всего будет Мясорубка, – сказал Норман.

Морис помолчал, задумавшись. Снова кольнула мысль об Анжеле. Нет, не может быть. Он бы давно вернулся, – Морис успокоил сам себя и спросил:

– Но как? У нас ведь нет техники.

– Мы просто поставим перемалывающие захваты на Зонтик и будем гнать его по дороге. Это будет то же самое. Но еще я считаю, что это должна быть последняя казнь, иначе нас останется слишком мало, чтобы основать здесь новое человечество. Еще я считаю, что единственная женщина не должна больше рассматриваться как член экипажа – теперь она будет общественным достоянием. Ее нужно хорошо кормить и держать под охраной. Она должна рожать каждые девять месяцев.

Новое человечество – вот это придумано хорошо.

– Разумно, – сказал Морис. – Тебя я назначаю моим советником. Но с должности наблюдателя не снимаю.

Среди деревьев сада послышался шум. Морис поднял винтовку.

А ведь мы совсем безоружны, – подумала Кристи, – если что-нибудь случится…

Из-за деревьев выпрыгнул кузнечик. Его усы-антенны торчали бодро, но прыгал он с трудом, из-за раздутого брюха. Он держал в зубах плохо обглоданный скелет, придерживая его передними лапами.

– Это всего лишь Кузя, – сказал Морис и взял Кузю на мушку. – Не бойтесь, он всего лишь сожрал Анжела.

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ МУЗЫКА

72

Генерал Швассман выздоравливал недолго, но мучительно. Особенно его волновало то, что кожа лица, после заживления ранок, становилась неровной и бугристой – будто кожа человека, переболевшего оспой, человека, изображенного на древних рисунках. Врачи предложили ему очень болезненную операцию по пересадке кожи лица и он согласился – ведь человек, претендующий на роль вождя, должен выглядеть идеально. Он мог принимать болеутоляющее, но не делал этого – не потому, что хотел казаться стойким, а потому, что народ должен видеть стойкость вождя и воодушевляться ею. Особенно сильно он страдал по ночам, ведь он не мог спать, а вся жизнь в лечебнице, расчитанная на людей обыкновенных, с наступлением ночи замирала. Генерал Швассман лежал, смотрел в потолок и думал.

За первую ночь он успел передумать все полезные мысли, и теперь в голову лезли одни бесполезные. Швассман огорчался, ведь обдумывание бесполезного означает потерю бесценного времени его бесценной для общества жизни.

Рядом, на соседней койке, ближе к окну, лежал другой человек, который выздоравливал и дольше и мучительнее Швассмана – дежурный педагог из инкубатора.

Его, к сожалению, не казнили сразу – и народ ушел с площади не вполне удовлетворенный. Педагога не удалось казнить по причине небольшой ошибки: его просто сочли мертвым. А позже, когда он начал стонать и шевелиться, зрители уже разошлись и собирать их снова было бы неудобно. Да и кому интересно смотреть на казнь полутрупа? Другое дело – неделю или две спустя, когда педагог вполне прийдет в себя и снова почувствует вкус к жизни. А пока – пусть выздоравливает.