Искусство управления государством. Стратегии для меняющегося мира

По этим же причинам она символична не только для европейских, но и для неевропейских стран. Скорее всего, движения в направлении создания Соединенных Штатов Европы, европейского сверхгосударства уже не остановить. Конечно, случиться может всякое. Америка, например, может сорвать европейские планы по созданию альтернативы НАТО. Европейская валюта может рухнуть под давлением внешних потрясений и внутренних разногласий. Маловероятно, но может случиться и так, что Франция или Германия – главная движущая сила процесса – откажутся под давлением электората от попыток заменить демократические национальные институты на бюрократические европейские. Абсолютной определенности не существует нигде, даже на территории евро. Но я сильно сомневаюсь в том, что это произойдет на практике. Уж больно велика инерция движения.

Неевропейским странам, и прежде всего Америке, остается лишь по возможности смягчить тот вред, который несет с собой новая Европа, а затем, когда безумие пройдет, – а так и будет из-за отсутствия общего интереса, – помочь собрать осколки. У Великобритании, однако, есть другой выбор, о чем я и буду говорить дальше.

Глава 10 Великобритания и Европа: время пересмотреть отношения

Европейский опыт Великобритании

Часто повторяют как заклинание, что Великобритания опоздала на европейский «поезд», а потому потеряла возможность как-то влиять на выбор конечного пункта назначения[306]. При этом, естественно, подразумевается, что Великобритания должна в дальнейшем участвовать во всех новых европейских инициативах и оказывать на них максимальное «влияние». Однако чем больше мы узнаем о европейском проекте и чем больше задумываемся над его историей, тем менее убедительной кажется даже первая часть этого тезиса.

История современного движения за европейскую интеграцию, хотя, как я уже отмечала, у него и был целый ряд предшественников, реально ведет отсчет от 50-х годов[307]. Отношение британского правительства к европейскому проекту в послевоенные годы было, по правде сказать, довольно-таки неоднозначным. Слова Уинстона Черчилля, например, допускают различную трактовку.

Черчилль неоднократно с воодушевлением расписывал перспективы европейского объединения. Намного сложнее сказать, как он представлял себе место Великобритании в этом процессе. В Гааге в мае 1946 года Черчилль выразил надежду, «что западные демократии Европы могут установить еще более близкие дружественные отношения и прийти к еще более тесному объединению». С его точки зрения, «не существовало причин, по которым нельзя было бы под покровительством международной организации [т. е. ООН] создать Соединенные Штаты Европы, восточные и западные, и объединить этот континент так, как это не удавалось никому со времен падения Римской империи». Вместе с тем в той же самой речи он замечает, что «политика Великобритании и стран Содружества все более тесно переплетается с политикой Соединенных Штатов и лежащее в основе этого единство взглядов и убеждений все глубже пронизывает англоязычный мир». Как прикажете совмещать эти великие, но прямо противоположные концепции на практике?[308]

Годом позже, выступая в Альберт-холл в Лондоне, Черчилль вновь обратился к этой теме и фактически изложил «идейную концепцию Европы». По его словам, «если объединенная Европа окажется жизнеспособной, Великобритания должна будет стать полноправным членом европейской семьи». Среди того, что, несомненно, следует считать не более чем пышной риторикой независимого во взглядах патриота, встречается, однако, предупреждение: «…без объединенной Европы не будет и шансов на создание мирового правительства». Когда же дело дошло до прозы жизни, структура безопасности, которую он предлагал в своей речи, оказалась совсем иной:

В Конституции [Организации Объединенных Наций], принятой в Сан-Франциско, прямо предусмотрено создание региональных организаций. Объединенная Европа образует одну крупную региональную единицу. Есть Соединенные Штаты вместе со всеми зависимыми от них государствами; есть Советский Союз; есть Британская империя и Содружество; и есть Европа, с которой Великобритания имеет глубокую связь. Вот четыре столпа глобального Храма мира[309].