Искусство управления государством. Стратегии для меняющегося мира

В 60-х годах Банк под руководством бывшего министра обороны США Роберта Макнамары превратился из кредитора последней инстанции в международное агентство социального обеспечения, которым он и продолжает оставаться. Помимо прочего Банк стал главным проводником доктрины, в соответствии с которой менее развитые страны могут добиться прогресса только в том случае, если развитые государства будут предоставлять им достаточные экономические ресурсы. Из-за того что эта доктрина получила широкое, если не всеобщее, признание, а также в силу своей принципиальной порочности, она невероятно вредна в трех отношениях. Во-первых, финансирование потребностей некомпетентных правительств помогает им удержаться у власти. Во-вторых, спасение от банкротства стран третьего мира, проводящих ошибочную политику, лишь увеличивает наносимый ущерб. И, наконец, укрепление убеждения третьего мира в целом в том, что его проблемы обусловлены действиями развитых стран, препятствует проведению таких экономических реформ, которые позволяют поднять эффективность хозяйства и уровень жизни. Независимое исследование, проведенное несколько лет назад, показало, что 66 слаборазвитых стран получают средства от Всемирного банка уже более 25 лет, в 37 странах положение совершенно не улучшилось по сравнению с тем, что было до получения займов. Более того, в 20 из этих 37 стран положение даже ухудшилось, причем в восьми случаях с момента получения первого займа объем производства сократился по меньшей мере на 20 %[414]. Ни одно демократическое правительство не может рассчитывать на переизбрание при таких результатах. Но хотя такие международные институты, как Банк, и могут походить на правительства, они имеют очень мало общего с демократией.

Не хочу, однако, быть несправедливой по отношению к служащим Всемирного банка. Они не заставляют развитые и развивающиеся страны проводить безрассудную политику. Всегда имеется достаточно национальных политиков, которые полагают, что перераспределение ресурсов, увеличение международной помощи, предоставление займов, протекционизм в торговле и замещение импорта внутренним производством, «экономическая замкнутость» и прочее дают решение проблемы международной бедности.

Сама я никогда так не считала; тем не менее во времена моего пребывания на посту премьер-министра у Великобритании была скромная программа помощи, и мы старались сделать ее максимально целевой. В определенных размерах помощь, несомненно, дает результаты. Было бы странным, если бы она их не приносила. Во многих случаях помощь сопровождается политическими и экономическими условиями и, таким образом, может рассматриваться как форма стратегического воздействия, хотя ее практические выгоды для донора, пожалуй, преувеличиваются. (Одна из оценок полезности американских программ помощи выглядит следующим образом: «Американская помощь иностранным государствам не дает Соединенным Штатам ни экономической, ни коммерческой выгоды»[415].) Общий вывод таков: последствия перераспределения, осуществляемого как на международном, так и на национальном уровне, являются пагубными и другими быть не могут.

Спрашивается: а возможен ли другой подход? Да. Обратитесь к Маймониду. Ограниченная помощь, строго ориентированная на создание правильной основы для свободного предпринимательства и капитализма, вполне может дать результат. Странам третьего мира необходимо добиться торжества ясного и честного закона, сформировать ограниченное, но эффективное правительство, обеспечить право собственности и создать благоприятный инвестиционный климат. Долговое бремя, большую часть которого составляют непогашенные займы, полученные в результате неразумной кредитной политики Запада, может быть при соответствующих условиях уменьшено. При этом нет никакого резона предоставлять помощь глубоко коррумпированным или явно деспотическим правительствам. Когда же нет уверенности, нужно положиться на рынок, который покажет, обоснованны ли проекты и можно ли доверять режиму.

Главное, что развитые страны могут сделать для развивающегося мира, – это поддержать капитализм в целом, открыть свои рынки и, самое важное, прекратить субсидирование своего экспорта. В этих областях предстоит сделать еще очень многое. Европейский союз мог бы перестать банкротить и разорять фермеров третьего мира с помощью своей Единой сельскохозяйственной политики: третья часть от того, во что она обходится мировой экономике, ложится на страны, не входящие в Союз. Америка могла бы отказаться от возведения барьеров перед текстилем из стран третьего мира: такой протекционизм обходится другим странам, главным образом развивающимся, в миллиарды долларов ежегодно[416].

Размышляя над опытом решения проблем развивающегося мира после Второй мировой войны, можно сделать следующие выводы: