Искусство войны

Начальник лагеря лишь слегка развеял мою печаль. Причин для грусти у меня было много: во-первых, нас выдернули с полигона, словно морковку из грядки, и мы не успели насладиться своим триумфом, во-вторых, смена кончается, через пару часов мы уже грузимся в аэробус и — прощай, Пальмарола. А я еще не наигрался, рассчитывать на будущее лето не приходится, второго отпуска мне не будет, такая удача выпадает в жизни один раз.

Я тяжело вздохнул и отправился на пляж — последнее купание, ну и надо попрощаться с ребятами, обменяться кодами, написать кому-то что-то на память. Почему-то для этого принято использовать футболку с ястребом.

Загрустил не только я. Лео сидел у нашего остывшего кострища и тихо перебирал струны гитары, я пристроился рядом и обнял его за плечи. Постепенно вокруг нас собралась довольно большая печальная компания. Лео слегка улыбнулся и запел:

Опять меня тянет в море,
где небо кругом и вода.
Мне нужен только высокий корабль
и в небе одна звезда,
И песни ветров,
и штурвала толчки,
и белого паруса дрожь,
И серый, туманный рассвет над водой,
которого жадно ждешь.

Опять меня тянет в море,

и каждый пенный прибой
Морских валов,
как древний зов, влечет меня за собой.
Мне нужен только ветреный день,
в седых облаках небосклон,
Летящие брызги,
и пены клочки,
и чайки тревожный стон.

Опять меня тянет в море,

в бродячий цыганский быт,
Который знает и чайка морей,
и вечно кочующий кит.
Мне острая, крепкая шутка нужна
товарищей по кораблю
И мерные взмахи койки моей,
где я после вахты сплю.[33]

Глава 42

В аэробусе было шумно и весело, только мне было по-прежнему грустно.

— Ты чего? — с тревогой поинтересовался Лео.

— Ну-у-у, полигон. Не знаю… Тринадцать тысяч тут ни при чем, как ты понимаешь.

— Угу, сразу я этого не заметил, — задумчиво произнес Лео. — Там — как под водой. Мир сопротивляется.

— Точно! — согласился я. — Всё ненастоящее и неподвижное.

— Я не такой великий спец по Средним векам, как Алекс, но, кажется, так все и было — характерное время изменений лет сто, не меньше.

— Не только это. Куклы — не люди, с ними ничего не происходит. Ну, как с персонажами приключенческой мути. Славный герой пришел на первую страницу книги и сошел с нее на последней таким же славным героем.

— А принцесса?

— Отражение мира, — бросил я. — Она такая же, как окружающая ее в данный момент среда.

— Ха, почти все люди такие. Мир влияет на них, ничего не получая взамен.

— Это меня и раздражает. И еще, в компьютерную игру попадать совсем не весело. Ну, потому что там дерево решений. Как тот лабиринт. Если ты попал в тупик, выйти можно только через вход, ломать стены — нельзя, за ними попросту ничего нет.

— В реале тоже дерево.

— Это почему?

— Помнишь, как мы познакомились? Допустим, мы бы подрались…

— Э-э-э, тогда вы с Терезой успели бы на катер… — Я помолчал. — Кремона захватила бы Джильо, — произнес я вывод цепочки рассуждений.

— Не обязательно, — потянул Лео, — но, в общем…

— Обязательно. Если бы мы полетели без тебя, нас бы убили в первом, максимум втором бою. К тому же мы полетели на эти скалы потому, что Лариса с Джессикой решили научить Терезу лазать.

— Ну, тогда все произошло потому, что на Ористано нет скал.

— Вот, черт! Принцип неопределенности правит миром.

— Радуйся. Поэтому ты свободен.

Я улыбнулся, а потом рассмеялся:

— Весь разговор ради этого?

— Ага, — весело подтвердил Лео.

Провожают в военные лагеря девушки, а встречают родители. Еще одна традиция, о которой я только что узнал. Проф весело посмеялся над моим экзотическим видом: камуфляжка с гербом несуществующей корпорации прямо под кальтаниссеттовским ястребом — и Стратег в виде пушистого воротника на моей шее. Вскоре нам пришлось сбежать — слишком уж много внимания уделяли главкому дети и их родители. Этого проф не вынес, и мы с ним быстро-быстро забрались в элемобиль и уехали домой.

Я полночи делился впечатлениями, даже рассказал про ночное купание.

— Жаль, что тебя не поймали, — резко заявил проф, нахмурившись.

Кто меня за язык тянул? Я обиженно надулся:

— Зверь-трава меня и так неслабо наказала.

— Только это меня и утешает…

Я отвернулся, обидевшись еще пуще.

— Мне не нравится твое стремление к смерти, — пояснил проф серьезно.

— Ладно, — проворчал я, оборачиваясь. — Продолжать?

— Давай, — легко согласился проф.