Искусство взрывать. Книга вторая

— Государственная тайна, — улыбнулась в ответ Лихо, а потом стала что-то шептать Анне на ухо. Кажется, та покраснела.

У меня были и другие вопросы, но рядом сидели чужаки. Ничего безопасного, что можно обсудить при них, в голову не приходило, и я решил просто помолчать.

Мимо мелькали питерские улицы. Чем дальше, тем они становились шире, а стоящие по краям дома — все выше. Как кольца на дереве: было видно, как растет, как развивается город, становясь чем дальше, тем современнее. И никаких следов от войн, никаких уродливых шрамов застроенных на скорую руку гектаров.

— Горы… — неожиданно удивился сидящий рядом со мной молодой парень.

Я повернул голову в его сторону и тоже увидел белые вершины, которых никогда не было рядом с Санкт-Петербургом. Только через несколько долгих мгновений до меня дошло, что это все лишь макушки огромных белых дирижаблей.

— Сколько же на такие можно загрузить? — я отвлек Анну от шушуканья с Лихо.

— Самые большие — это «Берлинеры», — принялась объяснять девушка. — На них можно везти до пятисот тонн на крейсерской скорости, даже останется возможность зависать на одном месте. Если очень надо, то можно загрузить на двести тонн больше, но тогда в зоне высадки или груз придется выкидывать, или нужна будет бетонная вышка для швартовки.

— А те, что поменьше? — мы подъехали ближе, и я разглядел, что дирижаблей было три вида.

— Поменьше — это модель, которую разработало Гамбургское отделение «Скорости».

— «Гамбургеры»? — осторожно уточнил я.

— Ну да, — Анна не видела ничего странного в таком названии. — Они поднимают до двухсот пятидесяти тонн. Все остальное, в принципе, как у «Берлинеров». А третья модель — это уже наша местная, «Гусар». Поднимает сто тонн, но зато в два раза больше отделений газобака, более мощные двигатели и… Не знаю детали, но он может подниматься на километр выше остальных моделей.

— Говорят, там используют новую газовую смесь, — важно вмешался в разговор сидящий рядом со мной немец с непонятыми закорючками на маске. Иероглифы, что ли? — У нее выше подъемная сила, но из-за этого смесь частично выходит наружу сквозь контур газобаков. Из-за этого с собой возят дополнительные баллоны, чтобы поддерживать нужный уровень давления во время полета. Правда, не понимаю, зачем нужны все эти ухищрения. Думаю, до осколка мы бы все легко долетели и на «Берлинерах». Только лишние траты.

— В обычном мирном походе грузовые тяжеловозы действительно были бы лучше всего. Но если на нас нападут… Один сбитый «Берлинер» — это две с половиной тысячи трупов тех, кто на нем полетит. Весь полк со всеми гостями.

Анна говорила спокойно, но немец невольно побледнел.

— Поэтому на грузовых дирижаблях будет только техника и припасы, — продолжила девушка. — Люди же полетят на «Гусарах» чуть выше строя, разбившись на группы. Так ниже шанс поражения и в случае трагедии жертв по умолчанию будет меньше.

— А еще в случае чего солдаты смогут вступить в бой сразу при поддержке танков и в робо-доспехах, для которых при такой компоновке нашлось место рядом с ними… Я понял, вы правы, юная леди, — немец вытер пот, который выступил за пределами маски. — Меня, кстати, Фауст зовут.

Молодой игиг представился, а я сразу понял, что у него на маске не иероглифы, а две стилизованные фигурки на высокой скале. Красиво. Анна тем временем представила нас с Лихо, и дальше мы неожиданно с интересом принялись обсуждать возможности дирижаблей. Фауст знал довольно много о последних разработках «Скорости», Анна разбиралась в их боевом применении, а я напирал на преимущество самолетов. Лихо же в основном молчала, наблюдая за нашим разговором со стороны.

* * *

Погрузка на дирижабли прошла спокойно. Из грустного — Урусов-старший вызвал дочь к себе, я же решил остаться со своими ветеранами и обсудить еще раз наши наработки для самых разных ситуаций. Чем мы и занимались, пока наше внимание не привлек грохот откуда-то со стороны второй погрузочной палубы.

Мы высунулись из кузова грузовика, где проводили совещание, и увидели освещенный круг, где собралось не меньше сотни гвардейцев и даже несколько игигов из разных команд. В круге по очереди сходились бойцы и крепко, без всякого стеснения, били друг другу морды. Драки между своими просто для развлечения — не интересно. Да еще и во время полета — небезопасно.

Я хотел было уже вернуться в грузовик, когда меня заметили.

— Смотрите, кто это у нас! Выпросивший себе обратно титул князь! Пожарский — первая буква такая же, как в слове «попрошайка»! — в форме лейб-гвардии третьего полка меня буравил взглядом старый знакомый. Сашка Апраксин.

Почему-то казалось, что после нашей встречи в Старице, когда я разбил ему нос и планы на мое унижение, наши пути окончательно разошлись. Но вот мы снова столкнулись. И если в бою я был однозначно сильнее, то вот в умении болтать языком… Рядом с Апраксиным словно из воздуха появилась Ноха и встала на задние лапки, касаясь его ноги и как бы предлагая: мол, только скажи, и выбьем ему коленные чашечки.

Это было так соблазнительно, но…