Искусство заключать сделки

Я решил отказаться от идеи создания специального фонда для покупки заложенного недвижимого имущества с просроченным сроком выкупа закладной за счет привлеченных средств сторонних инвесторов. Ничего не имею против того, чтобы брать на себя личный финансовый риск, но идея нести ответственность за деньги множества других людей, среди которых могут оказаться мои друзья, после продолжительных раздумий показалась мне не столь уж привлекательной. Именно по этой причине я не поддаюсь соблазну сделать мои компании публичными (т. е. акционировать их). Гораздо легче делать выбор и принимать решения, когда единственный, кому ты подотчетен, – это ты сам.

Мои собственные апартаменты

Наконец-то осенью 1987 г. закончилась реконструкция моей собственной квартиры в «Трамп Тауэр». Я потратил на нее много времени, и я счастлив, что сделал это. Уверен, что нигде в мире больше не отыскать других таких классных апартаментов, как мои.

Самолет

Наконец мне удалось найти для себя самолет. Как-то весной 1987 г. мне попалась статья в Business Week, посвященная техасской компании Diamond Shamrock, испытывавшей серьезные финансовые трудности. В частности, там описывалось, какими неслыханно щедрыми льготами и привилегиями пользовались ее высшие корпоративные руководители, которые фактически жили не хуже королей. В частности, упоминалось, что они по своему желанию могли бесконтрольно пользоваться находившимся в собственности компании самолетом «Боинг-727», который был оборудован с невиданной роскошью и удобствами.

Тут я увидел открывающуюся возможность. На следующее же утро, в понедельник, я позвонил в Техас, в офис компании Diamond Shamrock, и пригласил к телефону одного из управляющих, чья фотография была помещена в Business Week. Однако выяснилось, что он уже покинул свой пост, и меня соединили с недавно назначенным новым председателем правления Чарльзом Блэкбёрном. Мы с ним побеседовали несколько минут, я пожелал ему успехов на новом посту, а затем перешел к делу. Я сказал, что читал про чудо-самолет компании и заинтересован в его покупке, если компания не прочь его продать. Тут Блэкбёрн заметил, что, как ни любят они этот «Боинг», его продажа числится у них чуть ли не первым пунктом повестки дня. Он даже предложил послать самолет в Нью-Йорк, чтобы я мог на месте осмотреть его.

На следующий день я отправился в аэропорт Ла Гуардиа, где уже стоял «Боинг-727». Побывав внутри, я не мог сдержать улыбку. Вообще-то этот самолет рассчитан на 200 пассажиров, но его переоборудовали всего под 15 человек. Там были такие шикарные излишества, как спальни, ванные комнаты и отдельное пространство под рабочие кабинеты. Это было слегка больше, чем мне требовалось, но я не мог устоять пред соблазном заключить отличную сделку, когда случай сам подбрасывает мне ее.

Я прикинул, что новый «Боинг-727» продается примерно за 30 млн долл. Другой самолет, G4, который вчетверо меньше этой модели «Боинга», можно купить за 8 млн долл. Но я учитывал сильное желание Diamond Shamrock продать его, а также то, что в мире найдется не так много желающих купить «Боинг-727».

И вот я предложил за него 5 млн долл., что было до смешного мало. Их встречное предложение было 10 млн долл., и уже в тот момент я знал, что это будет преотличная сделка независимо от того, как дальше пойдут переговоры. Но для вида еще поторговался, и мы сошлись на цене 8 млн долл. Не думаю, что небо бороздит другой частный самолет, который хоть отдаленно можно было бы сравнить с этим.

Что дальше?

К моему счастью, я не знаю ответа на это вопрос, потому что если б знал, то не получал бы такого удовольствия от того, что делаю.

Знаю только одно: это не будет то же самое, что и раньше.

Я провел первые 20 лет своей жизни строя, накапливая и делая то, что многие считали в принципе невыполнимым. Самая крупная и дерзкая задача, которую я ставлю перед собой на следующие 20 лет, – изыскать действенные (творческие) способы поделиться с другими частью того, что уже имею.

Я подразумеваю не только деньги, хотя они и являются частью того, что я намерен отдать. Когда тебе многое дано, очень легко быть щедрым и великодушным. Думаю, что каждый, кто многое имеет, обязан проявлять щедрость к людям. Но больше всего меня восхищают те, кто не боится делать добро открыто, подчас ставя на карту свое имя. Меня никогда особенно не интересовало, почему люди стремятся отдавать, потому что практически в каждом случае ими движут не те мотивы, которые лежат на поверхности, и почти всегда это не только чистый альтруизм. Я считаю, что самое важное – это поступки, а также собственное время, которое ты тратишь во имя других, что гораздо ценнее, чем просто давать деньги.

Я понял, что лучше всего в жизни умею делать две вещи: преодолевать препятствия и побуждать людей делать лучше то, что они умеют. Одна из задач, которые я ставлю перед собой, – столь же успешно, что и для себя, использовать эти качества во имя других.