Искуство учиться

К счастью, мы не проводим занятия по туйшоу на краю обрыва. Большой беды не случится, даже если вы потеряете равновесие. Таким образом, одно из наиболее серьезных препятствий для начинающих заниматься туйшоу — это неумение в достаточной мере подавить свое эго и примириться с неизбежностью пропустить удар на период освоения техники противодействия непротивлением. Если большой и сильный парень приходит учиться боевым искусствам и его кто-то толкает, то он, естественно, хочет ответить тем же, чтобы доказать свою силу. Однако, действуя таким образом, он ничему не научится. Чтобы развиваться дальше, ему следует отказаться от естественных побуждений. Он должен проиграть, чтобы научиться выигрывать. Какое-то время силача будут бросать из стороны в сторону невысокие сухощавые парни, пока он не научится использовать нечто большее, чем мускулы. Вильям Чен называет этот процесс инвестициями в проигрыш. Эти инвестиции приобретают форму участия в заведомо проигрышных столкновениях. В туйшоу это означает позволить бросать себя из стороны в сторону и при этом подавить естественное желание ответить по привычке, следует воспитать в себе умение быть мягким и восприимчивым, когда ваше тело не знает, как это сделать, и все время порывается напрячься.

Я начал заниматься туйшоу в весьма подходящий период моей жизни. Мне не пришлось прилагать сверхусилий, чтобы смириться с временными падениями. Занятия туйшоу — прекрасное средство для выработки смирения. Работая с продвинутыми учениками Чена, я постоянно летал из одного конца зала в другой. Для меня они были слишком быстрыми, а их атаки напоминали атаку ракет с тепловой системой наведения. Едва я успевал нейтрализовать одну атаку, непонятно откуда следовала еще одна, и я опять летел кувырком. Чен наблюдал за моими занятиями и давал мудрые советы. Каждый день он обучал меня новым принципам тайцзи, совершенствовал движения моего тела и понимание технических приемов. Иногда я чувствовал себя мягким куском глины, из которого лепят сосуд.

Проходили недели и месяцы занятий, и становилось ясно, что я быстро прогрессирую. Работая с другими новичками, я мог быстро и точно определить узлы напряжения в их теле, а иногда мог совершенно спокойно стоять на одном месте, в то время как их удары скользили мимо. Я с готовностью осваивал новые приемы и психологию: мне удалось полностью подавить свое эго, тогда как некоторые другие ученики топтались на месте, снова и снова повторяя те же ошибки, поскольку никак не могли отказаться от старых привычек. Когда Чен давал им те или иные советы, они объясняли свое поведение, стремясь оправдаться. Фактически они попадали в ловушку.

Я долгое время верил, что если ученик сможет избежать повторения одних и тех же ошибок — как технических, так и психологических, — то он достигнет вершин практически в любой сфере деятельности. Конечно, такой подвиг мало кому под силу, люди просто обречены постоянно повторять свои промахи, тем более что многие типы ошибок бывает очень трудно выявить и определить. Например, раньше я не отдавал себе отчета в том, что в переходные периоды своей шахматной биографии многократно ошибался, и только долгие месяцы последующего изучения позволяли найти верное решение. Поэтому цель состоит в том, чтобы свести количество ошибок к минимуму, контролируя их часто повторяющиеся типы — как психологические, так и технические.

В последние годы шахматной карьеры меня подавляло растущее чувство отчужденности от любимой игры. Психологическое давление сбивало с толку, и я терпел неудачи точно так же, как ученики Чена, не извлекавшие уроков из своих ошибок и отчаянно стремившиеся победить, доказать свою правоту, держать все под контролем. В конечном итоге это мешало их росту и превращало зал для занятий туйшоу в некое подобие Таймс-сквер в час пик. В эти первые годы занятий боевыми искусствами я стремился вобрать в себя как можно больше информации. Я делал все возможное, чтобы учиться на каждой ошибке, была ли она моей или партнеров по тренировкам. Каждое занятие по туйшоу становилось откровением, и уже через несколько месяцев я мог справиться с большинством учеников, занимавшихся у Чена по несколько лет.

Это было восхитительное время. В процессе освоения технических приемов туйшоу мое шахматное мышление находило все больше вариантов применения в боевом искусстве. Мне хорошо знакома атмосфера соревнований, поэтому нестандартная соревновательная тактика была у меня в крови. Я сразу замечал структурные недостатки в чьей-либо позе точно так же, как мог мгновенно разобрать позицию, представленную на шахматной доске. Привыкнув к комбинациям на доске, я и в боевых искусствах справлялся с ними лучше, чем незнакомые с шахматами люди. Понимание логики происходящего всегда было моей сильной стороной, поэтому я быстро разгадывал намерения соперников.