Читаем Ислам и Коран как идеальная методика манипуляции сознанием полностью

Но с первого взгляда поиск метафор в Коране представляется почти бессмысленным. Дело в том, что “Ислам - религия закончившегося Откровения, результатом которого стал Текст - Корана, поэтому “традиционалисты (например, ханбалиты) вообще отрицали саму возможность какой бы то ни было интерпретации Текста, более того такой традиционалист, как Ибн-Таймийя пытался даже доказать отсутствие метафор не только в Коране, но даже и в самом арабском языке. По мнению традиционалистских улемов, иносказания это качество присущее людям, а Аллах вел в своей Книге прямую речь и для Него не было необходимости применять их” (14). Тем не менее, уже в IX-X веках, возможно под влиянием античного наследия, в частности - риторических и теоретико-поэтических произведений Аристотеля, начался поиск новых методов экспликации Текста. В частности появилось понятие метафоры (маджаза) (15), под которым понималось иносказание, оборот речи, имеющий переносный смысл и основанный на какой-нибудь аналогии, сходстве, сравнении с чем-либо. Кроме того возникла и потребность разобраться с некоторыми выражениями в Коране, называемыми муташабихат, которые прилагаются как к Богу, так и к человеку. Ибо рассмотрение их как означающих одно и то же приводило к антропоморфизации Бога, что не могли принять ни му`тазилиты, ни ханбалиты. Ибо особенностью ислама является невозможность чувственного постижения Бога:

Коран: 6:103 “Не постигают Его взоры, а Он постигает взоры; и Он - Добрый и Всеведающий!”.

7:143 “И когда пришёл Муса к назначенному Нами сроку и беседовал с ним Господь. (Муса) сказал: “Господи! Покажись мне, чтобы я посмотрел на Тебя”. (Аллах) сказал: “Ты Меня не увидишь, но посмотри на гору. Если она удержится на своём месте, то ты Меня увидишь”. А когда открылся его Господь горе, Он обратил её в пыль, и пал Муса без сознания. Когда же он пришёл в себя, то сказал: “Преславен Ты! Я обратился к Тебе, и я - первый из верующих”. В то же время первым этапом развития религиозных верований является очеловечивание сил природы, которые приобретают характер не просто людей, а “отцов”, они делаются богами, при этом люди, повторяя опыт детства, боятся “отца”, и надеются на его покровительство и защиту. (16). Естественно, что такое антропоцентрическое мировоззрение в течение тысячелетий эволюционирует, изменяется, но при всех своих изменениях полностью или частично сохраняет свое значение и свои основные особенности (17). Ибо если боги — как люди, то ничто, человеческое им не чуждо. Конечно, гнев их страшен, но ведь страшны и набеги чужого племени. Да, если боги помогут, можно и победить (18). А теперь представьте, как трудно было бы воспринять такого неатропоморфизированного бога ислама практически полудиким жителям пустынь Аравийского полуострова. Но гениальность создателя Корана позволила найти выход из этого положения. Приведём два наиболее ярких примера использования метафор для очеловечивания Бога в Коране. Так в суре Трапеза написано:

Коран 5:64 “И сказали иудеи: “Рука Аллаха прикована!” Это у них руки, и прокляты они за то, что сказали. Нет! Обе руки Его распростёрты: расходует Он, как желает…”

Важно иметь в виду, что в данном аяте говорится именно о чисто человеческом атрибуте - руке, причём именно о двух руках. Более того, эта метафора в интерпретации знаменитого му`тазилитского мыслителя судьи Абд-аль-Джаббара является метафорой в метафоре, поскольку рука в буквальном смысле является органом человеческого тела, а в переносном смысле свидетельствует о благодеянии в отношении человека.

Еще один из примеров му`тазилитского истолкования Текста. На протяжении всего Средневековья камнем преткновения для мусульманских мыслителей был отрывок из Корана, в котором говорится:

Коран, 13:2 “Аллах - Тот, Который воздвиг небеса без опор, как вы видите, потом утвердился на Троне… “

Перейти на страницу:

Похожие книги

Повседневная жизнь петербургской сыскной полиции
Повседневная жизнь петербургской сыскной полиции

«Мы – Николай Свечин, Валерий Введенский и Иван Погонин – авторы исторических детективов. Наши литературные герои расследуют преступления в Российской империи в конце XIX – начале XX века. И хотя по историческим меркам с тех пор прошло не так уж много времени, в жизни и быте людей, их психологии, поведении и представлениях произошли колоссальные изменения. И чтобы описать ту эпоху, не краснея потом перед знающими людьми, мы, прежде чем сесть за очередной рассказ или роман, изучаем источники: мемуары и дневники, газеты и журналы, справочники и отчеты, научные работы тех лет и беллетристику, архивные документы. Однако далеко не все известные нам сведения можно «упаковать» в формат беллетристического произведения. Поэтому до поры до времени множество интересных фактов оставалось в наших записных книжках. А потом появилась идея написать эту книгу: рассказать об истории Петербургской сыскной полиции, о том, как искали в прежние времена преступников в столице, о судьбах царских сыщиков и раскрытых ими делах…»

Валерий Владимирович Введенский , Иван Погонин , Николай Свечин

Документальная литература / Документальное