Ислам и Веды. Опыт сравнительного изучения суфийской и вайшнавской религиозных традиций

Переход со ступени шариата к следующему уровню хорошо иллюстрирует история жизни великого мусульманского теолога Абу Хамида аль-Газали. Абу Хамид и его младший брат Ахмад родились в Персии и были воспитаны суфиями. Младший брат сразу пошел по суфийскому пути, а Абу Хамид увлекся философией, а также погрузился в углубленное изучение шариатских наук. Небывалый интеллект Абу Хамида, знание наизусть огромного количества хадисов, а также знакомство с трудами древнегреческих и европейских мыслителей быстро обеспечило ему славу величайшего ученого своего времени. Сельджукский визирь Низам аль-Мульк поручил ему возглавить кафедру философии в багдадском медресе Низамия, когда Абу Хамиду было всего 33 года. Слава аль-Газали была так велика, что его мнение считалось самым авторитетным в решении всех теологических и правовых вопросов того времени. И вот, когда он находился на пике славы и признания, к нему в гости пришел его младший брат Ахмад. В отличие от Абу Хамида, живущего при царском дворе, Ахмад избрал жизнь странствующего проповедника. Он ходил от двери к двери и проповедовал простым людям, рассказывая об огне божественной любви.

Итак, когда Абу Хамид молился, к нему пришел Ахмад и произнес следующий стих:

«Ты протянул им руку, когда они оробели, но сам ты держался позади, в то время как они тебя обошли.

Ты взял на себя роль наставника, но вот тебя никто не наставит; молись, но не слушай.

О точильный камень, сколько еще ты будешь точить железо, не поддаваясь сам?» [89]

Это обращение брата перевернуло всю жизнь аль-Газали. В своей автобиографии он писал, что увидел себя на краю пропасти. Абу Хамид оставил все, что имел, и ушел в странствие как нищий дервиш. В это время ему было 37 лет.

Одиннадцать лет аль-Газали провел в аскезах и самопознании. Основным желанием его в это время было очистить мотивы и отказаться от материальных желаний, таких как богатство, слава и признание. Куда бы ни пришел аль-Газали, везде его преследовала собственная слава. Однажды, зайдя в мечеть и слушая проповедь муллы, он услышал обычную формулу: «Так говорил наш великий предводитель имам аль-Газали!» Неузнанный в одеждах нищего странника, он молча стоял в этой мечети и разговаривал со своей низшей природой: «О командующее „я“, как приятно тебе слушать эти слова! Но я не стану потворствовать тебе. Я уйду отсюда туда, где никто не говорит о Газали». Во время этой глубокой внутренней работы аль-Газали создал свои наиболее серьезные трактаты, ставшие руководством для последующих поколений мусульман.

В них аль-Газали отрицал материальное вознаграждение от Аллаха и утверждал, что рай, полный чувственных удовольствий, не является целью Ислама:

«Знай, что человек был сотворен не для игр и пустого времяпровождения, но ему предстоит великое дело и крупная ставка. […] Хотя тело его смертно и низменно, истина его духа возвышенна и божественна. Когда суть его, хотя вначале замешенную и сцепленную с дикими, хищными, дьявольскими качествами, опустишь в горнило внутренней борьбы (муджакат), она очистится от этой смеси и осквернения, став достойной покровительства Владыки. С „самых низов“ (Коран, 95:5) до самых верхов все взлеты и падения зависят от его действий. Самые низы для него представляют собой нисхождение к стоянке диких животных и хищников, когда он становится пленником страстей и злобы. Самым верхом для него является достижение степени ангелов, когда он освобождается от страстей и злобы, и обе они становятся его пленницами, а он – их царем. Достигнув этого царствования, он удостаивается покорности перед Владыкой божественности. Такого рода удостаивание есть качество ангелов и совершенство степени человека. Когда у него войдет в привычку получать удовольствие от красоты Владыки божественности, а он не сможет вытерпеть и часу без созерцания такой красоты, тогда наблюдение этой красоты станет его раем. А тот рай, уделом которого является чувственность, очи, чрево и женские гениталии, покажется ему ущербным» [90].

Как и Шримад-Бхагаватам, аль-Газали отвергает поклонение Богу из страха перед адом или от желания попасть в рай, как мотив низшего порядка, и цитирует выдержки из писаний:

«Всевышний вдохновил Давида, да пребудет на нем благодать: „Самый любимый из любимых Мной – тот, кто поклоняется Мне без корысти, лишь для того, чтобы воздать божественному должное“. И в псалмах: „Кто более обижен, чем тот, кто поклоняется Мне из-за рая или ада! Если бы Я не создал ни рая, ни ада, разве Я не был бы достоин повиновения?!“ Иса, да пребудет на нем благодать, встретил группу исхудавших молящихся, которые сказали следующее: „Мы боимся адского пламени и молим о рае“. „Сотворенного боитесь и о сотворенном молитесь“, – ответил он. Он также встретил других людей, и они сказали следующее: „Мы поклоняемся Ему из любви к Нему и для прославления Его величия“. Тогда он ответил: „Вы поистине близкие Аллаха. Мне приказано остаться с вами“» [91].