Ислам и Запад

Во все содержащиеся в книге очерки были по сравнению с предыдущими публикациями внесены некоторые изменения с целью исправления ошибок, избежания повторов, установления смысловых переходов и, разумеется, учета новейшей литературы и научных достижений. Три из них, а именно «Проблема востоковедения», «Возвращение ислама» и «Шиизм в истории ислама», были коренным образом переработаны.

Мне остается только исполнить приятный долг и выразить признательность и благодарность всем, кто тем или иным образом помогал мне в подготовке и публикации книги: издателям и редакторам тех книг и журналов, где были опубликованы первые варианты составивших данную книгу очерков, давшим разрешение на их перепечатку (подробности даны в Библиографическом приложении); профессорам Майклу Кертису, Халилу Иналджику, Шарлю Исави и Хусейну Модарреси, частично прочитавшим рукопись и сделавшим ценные замечания; Нэнси Лейн и Айрини Пэвитт из издательства «Оксфорд Юниверсити Пресс» за помощь и советы при подготовке книги; моей ассистентке Джейн Бон, чье умение, забота и научная хватка ускорили публикацию и улучшили качество книги. Всем им я выражаю благодарность за те из множества их предложений, которые учел, и прошу извинить меня за то, что некоторые отверг. Из сказанного ясно, что за все имеющиеся ошибки в ответе только я.

Б. Л.

Принстон, Нью-Джерси, сентябрь 1992 г.

Часть I Столкновения и знакомство

Глава 1 Европа и ислам

Джихад и крестовый поход

Термины «Европа» и «ислам» не вполне симметричны, по крайней мере на первый взгляд. Первый из них — географический, название одного из нескольких — их насчитывают от двух до семи — материков, на которые разделена поверхность Земли, а второй обозначает религию. Можно с полным правом рассуждать о Европе и Азии, Европе и Африке или об исламе и христианстве, исламе и буддизме, но как сопоставить Европу и ислам?

Впрочем, асимметрия эта скорее кажущаяся. Европа, как и представление о континентах, с нее и начавшееся, — понятие европейское. Европу замыслила и создала Европа; Европа же открыла, нарекла и в определенном смысле создала Америку. Столетиями ранее Европа изобрела Азию и Африку, обитатели которых вплоть до XIX века, эпохи европейского мирового господства, не имели понятия ни об этих названиях, ни о своих отличительных чертах, ни даже о классификациях, разработанных для них европейцами. Даже в Европе понятие Европы как культурной и политической общности возникло относительно недавно, как секуляризованное пост-средневековое переименование того, что прежде называлось христианским миром.

Ислам — не территория, а религия, но мусульмане воспринимают слово «религия» иначе, нежели христиане, даже средневековые. «Религия» для мусульманина — и нечто большее, и нечто меньшее, чем соответствующий термин для христианина. Сами слова, употребляемые в рамках каждой из традиций для обозначения соответствующего понятия, говорят о многом. Слово «религия», употребительное в настоящее время практически во всех языках европейского христианства, как восточного, так и западного, происходит от латинского religio. Этот дохристианский термин, которым называли культы и ритуалы языческого Рима, впервые был применен к христианству св. Иеронимом в его латинском переводе Библии. Соответствующий исламский термин, дин, происходящий из арабского, был воспринят во всех многочисленных языках ислама. Родственные слова в прочих семитских языках, прежде всего в древнееврейском и арамейском, означают «закон»[2]. Для мусульман ислам — не просто система верований и богопочитания, не просто одна из сторон жизни, отличная от прочих, которыми ведают светские власти, проводящие в жизнь светские законы, а скорее жизнь во всей ее полноте, и предписания ислама обнимают гражданские и уголовные установления, и даже то, что мы назвали бы конституционным правом.

Но если в определенном отношении термин «религия» й несет для мусульманина куда большую смысловую нагрузку, чем для христианина, существует и обратная ситуация. Так, аналогом церкви как Сооружения, как дома молитвы в исламе является мечеть. Церковь как установление, как властная структура аналога в исламе не имеет. В исламе нет соборов и синодов, нет прелатов и иерархий, нет канонического права и церковных судов. В классической исламской истории было немыслимо столкновение между папой и императором, поскольку халиф, номинальный глава исламского государства и сообщества, объединял в своем лице политическую и религиозную — хотя и Не духовную — власть. В исламе не могло быть ни соперничества, ни сотрудничества, ни разделения, ни объединения церкви и государства, поскольку правящий институт ислама сочетал в себе обе функции.