Ислам. образ жизни и стиль мышления

Некоторые мусульманские богословы рассматривают в качестве еще одного — шестого — «столпа» религии войну против «неверных» — джихад, или газават, которая была одной из главных обязанностей мусульманина, всей мусульманской общины на первом этапе истории ислама. Однако начиная с IX — X веков понятие «джихад» (первоначальное значение — «старание», «усердие») наполнилось новым содержанием. Появилось представление о высшей форме джихада как внутреннем, духовном самоусовершенствовании на пути познания Аллаха. Впрочем, о расширительном толковании этого понятия свидетельствует и раннеисламская поэзия.

Так, поэт Джамиль в своих стихах заявляет, что его любовь к воспеваемой им Бусайне — не что иное, как джихад... Ныне во многих мусульманских странах джихадом называют борьбу за преодоление экономической и культурной отсталости, за прогресс в общественных отношениях. Больше того, исходя из текста Корана, понятие «джихад» можно трактовать в равной мере и с равным основанием не только как военные действия, но и как «мирные усилия». Однако в период арабских завоеваний джихад чаще означал войну с противниками ислама. Такое толкование джихада использовалось и позже (газават Шамиля в борьбе против экспансии царской России на Кавказе в XIX веке), используется и теперь (мусульманскими экстремистами, моджахедами в Афганистане и т. п.).

Молитва.

Мусульманин должен пять раз в сутки совершать молитву — салят: на рассвете, в полдень, во второй половине дня, после захода солнца и в начале ночи. Существует мусульманское предание о том, что во время чудесного путешествия Мухаммада на небеса Аллах заповедовал ему молиться 50 раз в день, но позднее смилостивился и сократил это число в десять раз. Однако скорее всего обычай пятикратной молитвы перешел к мусульманам от зороастрийцев, соблюдавших точно такое же расписание в своих молитвенных ритуалах. Не случайно кроме арабского слова «салят» для обозначения молитвы есть и другое — иранское — слово «намаз». Оно больше распространено именно в том регионе, где до ислама господствовал зороастризм — в Средней Азии, Иране, Афганистане.

Ислам нашел свою особую форму оповещения верующих о времени намаза. Если у христиан о начале церковной службы извещает колокольный звон (в раннем христианстве для этого использовали удары в било), а у иудеев — звук трубы, то у мусульман в час молитвы раздается пение муэдзина (арабское «муаззин»). Выйдя на балкончик минарета, он громко, нараспев читает арабские стихи азана: «Аллах велик! Свидетельствую, что нет бога, кроме Аллаха. Свидетельствую, что Мухаммад — посланник Аллаха. Вставайте на молитву, идите к спасению. Молитва полезней сна». Последняя фраза произносится только перед утренним намазом. Стихи повторяются по нескольку раз и заканчиваются словами «Аллах велик! Нет бога, кроме Аллаха». Тягучий речитатив азана восходит к древнеарабской манере декламации стихов. Доисламские поэты, выступая перед слушателями, исполняли свои произведения нараспев.

Заунывное пение муэдзина не лишено своеобразной прелести. Есть великолепные мастера, «артисты» азана. Но в наш век техническая революция не обошла и ислам. В городах призыв к молитве звучит из мощных динамиков соборных мечетей-джами, передается по радио и телевидению. На тонких стволах минаретов раструбы громкоговорителей вспухли, как грибы-наросты. Из них порой вырываются такие громовые раскаты, что приходится затыкать уши, если стоишь рядом. Зато дальность действия возрастает...

Новые мечети все чаще строят с минаретами без внутренней лесенки, по которой муэдзин поднимается на балкончик, опоясывающий минарет, чтобы пропеть свой призыв. Ее заменяет проводка от динамика к магнитофону, в который вставлена кассета с записью азана, напетого одним из лучших исполнителей. Служителю мечети достаточно в урочный час нажать кнопку, чтобы оповестить правоверных о начале очередной молитвы. В былые времена строительство лесенки внутри минарета считалось особым искусством. Говорят, что в XVI веке турецкий зодчий Синан построил в стамбульской мечети Сюлеймание минарет даже с двумя внутренними лесенками, да так, что муэдзины, поднимаясь по ним каждый на свой балкончик, не могли встретиться друг с другом. Теперь муэдзин не утруждает себя подъемом по лестнице. Он ограничивается нажатием магнитофонного клавиша. А злые языки сплетничают, что, включив магнитофон в утренний час, многие муэдзины лишь переворачиваются в постели на другой бок, пробормотав под нос: «Сон приятней молитвы»...