Исландская карта. Русский аркан

Сорвало и разбило о рубку одну из купленных в Понта-Дельгада шлюпок. Из людей не унесло никого. Один матрос, баюкающий сломанную руку, был уведен в лазарет. Ссадин и синяков было предостаточно. Шальных взглядов — еще больше.

— Господа, что это было? — спрашивал у всех любознательный Завалишин, прижимая носовой платок к ссадине на скуле.

— Одиночный вал, — пожал плечами Батеньков.

— Да, но в чем причина?

— Трудно сказать определенно. Возможно, волну породило извержение подводного вулкана или землетрясение. Под нами ведь целая горная страна. О таких волнах известно, что они тем выше и круче, чем меньше глубина моря.

— А я читал, что японцы с такими волнами хорошо знакомы, — добавил Канчеялов.

— Теперь и мы знакомы благодаря им, — едко заметил Свистунов. — Нам до них еще пол-океана, а они нас, выходит, уже учат.

— Перестаньте!

Появившийся на мостике Пыхачев послал мичмана Тизенгаузена справиться, как чувствует себя его императорское высочество, и доложить.

Пыхачев беспокоился зря: цесаревич не получил ни царапины. Изрядно откушав накануне мадеры из пополненного на Азорах запаса спиртного, он почивал тяжелым сном и не проснулся от того, что был внезапно сброшен на пол каюты. Водружение же сонного тела обратно на кровать, по мнению Тизенгаузена, было делом дворецкого и камердинера наследника престола, но никак не мичмана российского флота.

Впрочем, докладывать об этом Пыхачеву он не стал, ограничившись словами «все благополучно» — да и эти слова произнес с деревянным равнодушием. Лишь очень внимательный наблюдатель мог бы заметить, как презрительно дрогнула тонкая губа остзейца.

— Благодарю вас, ступайте, — холодно поблагодарил Пыхачев.

— Осмелюсь доложить еще об одном обстоятельстве, ваше высокоблагородие. Печать на двери каюты, занимаемой прежде господином статским советником Лопухиным, сорвана, и дверь распахнута настежь.

Каперанг дважды моргнул, не понимая. Затем начал меняться в лице.

— Что-о?!

— Так точно. Печать сорвана, дверь распахнута…

— Тише! — Пыхачев боязливо оглянулся. — Вот что, мичман. Найдите полковника Розена, срочно. И никому — слышите? — никому ни звука…

— Ну вот что, голубчик, — пять минут спустя говорил каперанг хмурому Розену. — Вы уж постарайтесь как-нибудь сами разобраться с этим делом. Ну а я со своей стороны помогу вам чем могу… Да, а не могла ли дверь как-нибудь сама собой распахнуться, когда налетела волна? Не очень-то надежны, по моему мнению, эти врезные замки…

— Сего не могло произойти ни в коем случае, — качнул головой Розен. — Видите? Вот здесь отметина. И здесь. Это взлом, причем грубый.

Присутствующий при сем Враницкий осветил замок переносным керосиновым фонарем и кивком согласился с мнением полковника.

— Павел Васильевич, — с мукой мученической в голосе обратился Пыхачев к старшему офицеру, — не возьметесь ли вы обеспечить содействие в… м-м… э-э… прояснении обстоятельств взлома? Право, надо разобраться. Не в службу, а в дружбу. За судном я уж сам пока пригляжу.

— Слушаюсь, — без энтузиазма козырнул Враницкий.

Каперанг еще потоптался без дела, поохал, повздыхал, затем вытянул из кармана носовой платок и обстоятельно высморкался.

— Представить себе не могу, что в команде завелись воры, — проговорил он, спрятав платок на место. — Да к тому же еще и взломщики… Стыд-то какой, господа… Боже, что делается, что делается…

Еще раз тяжко вздохнул и удалился, сокрушенно покачивая головой.

— Это намек? — прямо спросил Розен, как только Пыхачев оказался вне пределов слышимости.

— Вы о чем? — изобразил непонимание Враницкий.

Страшный шрам на лице Розена менял цвет на глазах.

— О том, можем ли мы с вами доверять друг другу. Вы тоже убеждены, что дверь была взломана ради кражи?

— Нет, — признался Враницкий и от облегчения даже лицом просветлел. Старший офицер «Победослава» не любил темнить.

Розен улыбнулся. В скудном свете настенных светильников и «летучей мыши» его улыбка производила впечатление даже на Враницкого.

— Приятно иметь дело с умным человеком…

— Но и не отбрасываю эту версию окончательно, — сейчас же поправился Враницкий. — За свою команду я ручаюсь. Не первый год. Молодец к молодцу. Нет воров. Буяны есть, а воров и взломщиков ищите в другом месте.

— Гардемарины? — спросил Розен и сам же махнул рукой. — Нет, это вряд ли. У мальчишек вся карьера впереди, зачем им?..

— Совершенно согласен. Простите, я должен задать вам вопрос…

— Извольте.

— Ваши морские пехотинцы?

— Исключено, — отрубил Розен.

— Вы уверены?

— Как в себе самом. Своих людей я сам подбирал. Я их знаю.

— Хм…

— Сомневаетесь?

— Ничуть.

— Стало быть, с чего начали, тем и кончили, — констатировал Розен. — Вряд ли это простое воровство. Боюсь, тут кое-что похуже… Давайте-ка пройдем внутрь и взглянем. Не возражаете?