Исландские саги. Ирландский эпос

Не удивительно поэтому, что персонажи «саг об исландцах», как правило, непохожи на литературные типы. Это особенно относится к основным персонажам саг. Второстепенные персонажи в них, напротив, нередко — литературные типы (злые колдуньи, коварные интриганы и т. п.). Между тем основные персонажи саг, как правило, жизненнее, чем литературные типы. Это проявляется, прежде всего, в том, что их поведение и поступки необязательно вытекают из их характера. Человек, трусливый по характеру, как Бьёрн из Леса в «Саге о Ньяле», проявляет храбрость. Человек, благородный по характеру, как Флоси из «Саги о Ньяле», оказывается предводителем тех, кто совершает подлое преступление — сожжение Ньяля и его семьи в доме. Может показаться, правда, что такие случаи — результат сознательного стремления автора показать человеческую личность во всей ее сложности. Однако на самом деле такие случаи в «сагах об исландцах» — в такой же мере не осуществление авторского замысла, в какой аналогичные случаи в жизни — не осуществление замысла какого-то всемогущего существа, которое управляет людьми, как марионетками. Дело в том что «саги об исландцах» вообще не имели своей целью изображение людей: человеческая личность сама по себе еще не настолько привлекала к себе внимание в ту далекую эпоху, чтобы стать объектом изображения в литературе. Именно поэтому в «сагах об исландцах» совершенно отсутствуют описания внутреннего мира персонажей, их переживаний, их чувств и мыслей. Целью «саг об исландцах» было описание не людей, а событий, и притом событий определенного рода.

IV

О событиях, описываемых в «сагах об исландцах», можно сказать примерно то же самое, что выше было сказано о местностях и людях: те, кто писал саги, верили в то, что эти события — реальность, а не плоды художественной фантазии. События эти — не факты личной жизни персонажей саг. Личная жизнь, как уже было сказано выше, никогда не описывается в «сагах об исландцах». События эти — распри между исландцами в так называемый «век саг», то есть X–XI века.

О том, что это были за распри, каковы были их поводы, как они протекали и так далее, читатель может сам составить себе представление, почитав саги. Но, прочитав в них о том или ином убийстве — а в распрях, описываемых в «сагах об исландцах», дело нередко доходит до убийства, — читатель не должен спешить с осуждением людей того времени за жестокость. Ему следует учесть, что, как правило, это убийство из чувства долга, а именно — долга мести и всего чаще, мести, за убитого родича, и притом убийство, аналогичное убийству в честном и открытом бою с врагом, поскольку убитым всегда был мужчина, но не женщина или ребенок, удар наносился открыто, не со спины или из прикрытия, и днем, но не ночью, и совершивший убийство сразу же сам объявлял о нем. Следует учесть также, что для членов общества, в котором не было пи полиции, ни тюрем, ни карательных органов — а таким было исландское общество в «век саг», — выполнение долга мести не могло не быть обязательным. Такое общество не могло бы просуществовать, если бы долг мести не был обязательным для его членов.

Люди оказываются изображенными в «сагах об исландцах» в той мере, в какой они участвуют в той или иной распре. Но именно поэтому они изображаются так объективно: то, что ненароком описывается в процессе описания чего-то другого, оказывается описанным более объективно, чем непосредственный объект описания. Примером может служить трагическое и романическое в «сагах об исландцах».

События, описываемые в «сагах об исландцах», нередко трагичны. Однако в сагах, как правило, ничего не говорится о трагических переживаниях, которые должны были быть вызваны этими событиями. Современный читатель воспринимает это как тонкий литературный прием: он как бы должен сам вчитать эти переживания в сагу и тем живее вообразить их себе и испытать к ним тем более живое сочувствие. Однако на самом деле тех, кто писал «саги об исландцах», переживания участников трагических событий, описываемых в саге, сами по себе не интересовали. Интересовали события. Сентиментальное сочувствие переживаниям героев литературного произведения вряд ли имело место. Поэтому, если цель трагического в литературе — вызвать сочувствие трагическим переживаниям персонажей произведения, то трагического в этом смысле не было в замысле тех, кто писал «саги об исландцах». Тем объективнее, однако, оказываются изображенными в саге трагические события.

Повествование о любых событиях, как трагических, так и отнюдь не трагических, ведется в «сагах об исландцах» в одной и той же тональности. Современный читатель не замечает этой тональности, так как он неизбежно вчитывает трагическую тональность в описание трагических событий. Некоторое представление о тональности, которую современному читателю трудно заметить в «сагах об исландцах», может дать разве что средневековая музыка: в противоположность музыке нового времени средневековая музыка тоже, как правило, не имеет целью вызвать сочувствие каким-то переживаниям.