Исландские сказки

Вечером я заглянул к своему квартирному хозяину. Он тотчас завёл разговор о вчерашней машине и её водителе. «Я навел справки об этом шофёре на всех стоянках. Там нигде нет никакого Стейни, который подходил бы под твое описание, — но сам этот портрет мне знаком. Расскажи-ка ещё раз, как он выглядел». И я повторил во всех подробностях. Хозяин внимательно выслушал меня, немного помолчал, а потом сказал: «Твое описание, до чёрточки, подходит к одному моему знакомому шофёру, но его уже нет в живых. Несколько лет назад он со своей машиной съехал с причала, — а машина у него была как раз светло-коричневая, как та, на которой ты, как тебе показалось, ездил вчера. Когда машину подняли из моря, Стейни был мёртв, он сидел в кабине без пиджака, в одной рубашке, совсем как ты говоришь».

Немного позже я встретил Аусту, и мы разговорились. «Гисли, ну как ты только мог выдумать такой вздор про эту машину, на которой мы якобы ехали?!» — говорит она. Я ответил: «Клянусь тебе, всё сказанное мной — чистейшая правда от первого до последнего слова!». Но Ауста не хотела и слышать об этом. «Ты хоть не подумал, что София и в самом деле приглашала шофёра и тебя в тот день на кофе?» — «Да, я так и думал». — «Нет, — говорит Ауста, — уж поверь мне, София тогда не могла ждать тебя в гости, по той простой причине, что мы с тобой ни словом не перемолвились после того, как ты ушёл от нас возле Идно». Я возразил ей, что на следующее утро мое пальто было сухим, — а если б я пошёл домой тогда же, когда они, вышло бы по-другому, ведь мне идти дольше, чем им, а она сама сказала, что они промокли до нитки. А потом я спросил: «А почему София разрыдалась, когда я описал шофёра и сказал про запонки?» — «Ах, никогда больше не говори про это бедняжке Софии, — отвечает Ауста, — ей так тяжко это слышать. Ты растравил старую рану. Ещё до замужества она была обручена с парнем по имени Стейни и подарила ему запонки, как раз такие, как ты говоришь, незадолго до его смерти». — «А как он умер?» — спрашиваю я. «Утонул в Рейкьявикской гавани, — отвечает Ауста. — Он был шофёром, и его машина съехала с причала в море. Когда машину с телом подняли, в рукавах его рубашки были запонки, которые подарила ему София».

(перевод Ольги Маркеловой)

Призрак в машине Бальтасара Кормака

Приводимый ниже текст не является записью фольклора; это несколько сокращенная статья, опубликованная в центральной исландской газете «Fréttablaðið» (Известия) от 29 октября 2006. Однако мы посчитали возможным включить ее в сборник по нескольким причинам: чтобы наглядно проиллюстрировать жизнеспособность традиционных верований в современной Исландии и серьезность отношения к ним; а также показать, как традиционные фольклорные сюжеты могут преломляться в нефольклорных дискурсах. Перед нами, без сомнения, рассказ о личном опыте человека, однако интересно то, что этот личный опыт полностью укладывается в рамки классического сюжета быличек, параллели которому мы находим в сборнике Йоуна Ауртнасона (ср. текст «Отдай мою кость, Гунна!» и др.).

Этот любопытный пример может свидетельствовать как о том, что традиционные пласты сознания и традиционные литературные тексты иногда тем или иным образом влияют на нашу действительность, так и о том, что появление в быличках классических бродячих сюжетов обусловлено не только особенностями бытования текстов, их миграцией и прочим, — но и отражает однотипный опыт реальной жизни. (Разумеется, тот или иной вывод может быть сделан в зависимости от веры или неверия исследователя/читателя в призраков).

— Дело было так: через неделю после съёмок [моего нового фильма, детектива] «Болото» я отправился на встречу с певцом Мугисоном. Пока я там находился, в мою машину врезался грузовик и смял ей правый борт, — рассказывает Бальтасар Кормак, кинорежиссер.

— Мы вычислили виновника и сказали ему пару ласковых. После этого я поехал в автосервис, и там мне оценили ущерб. Через некоторое время я паркуюсь у Национального театра, — там какие-то люди из датского Королевского Театра хотели со мной встретиться по поводу «Пера Гюнта». И когда я проезжаю через автоматический шлагбаум позади театра, наверно, в миллионный раз, я не вписываюсь в ворота и царапаю правый борт машины. И очень сильно».

Бальтасару показалось, что здесь что-то неладно. Он снова отправился в автосервис, чтобы ему оценили ущерб. Там его спросили, что, собственно, происходит. Надо иметь в виду, что до этого с Бальтасаром никогда не случалось аварий. Двадцать лет он водил без всяких ЧП.