Исландский рыбак

У-у!.. У-у!.. Ветер то демонстрировал всю мощь своего глухого, с яростной дрожью, голоса, то повторял свою угрозу тихо, на ухо, с изощренным лукавством, подражая протяжному голосу совы.

И большая могила моряков была совсем рядом – движущаяся, ненасытная, наносящая по скалам глухие удары. Моряки знали, что однажды ночью окажутся в ней и будут отчаянно биться среди буйства тьмы и холода…

Но стоит ли думать об этом, когда ты на суше, когда ты укрыт от этой не имеющей выхода ярости. И в бедном, мрачном жилище, где гулял ветер, двое отдавали себя друг другу, забыв обо всем, даже о смерти, опьяненные, с наслаждением поддавшиеся вечной магии любви…

Шесть дней они были мужем и женой.

Когда рыбаки готовились выйти в море, их заботы становились всеобщими. Поденщицы в корабельных бункерах укладывали соль, мужчины готовили оснастку. И в отчем доме Янна мать, сестры трудились с утра до вечера, делая зюйдвестки и вощеную одежду – полный рыбацкий комплект. Погода стояла пасмурная, и море, чувствуя приближение равноденствия, волновалось и шумело.

Го с тревогой переживала эти неизбежные приготовления, считая бегущие часы и ожидая вечера, когда работа закончится и Янн снова будет принадлежать ей одной.

Неужели ей предстоят такие вот разлуки каждый год? Она надеялась, что когда-нибудь сумеет удержать его, но сейчас не осмеливалась заговорить об этом… Янна тоже мучила мысль о скором расставании с любимой, с прежними любовницами он никогда не испытывал ничего похожего. Теперь он чувствовал какую-то совсем иную, доверчивую нежность; объятия Го были совершенно иными; каждую ночь эти двое со все большим упоением предавались любви, но так и не могли утолить любовную жажду…

Совершенной неожиданностью было для нее то, что Янн, который всегда пренебрежительно обращался с влюбленными в него девушками, с ней оказался таким ласковым и нежным и предупредительным. И эти качества казались в нем абсолютно естественными. Она обожала милую добрую улыбку, которая появлялась на лице мужа, как только глаза их встречались. У этих простых людей есть врожденное чувство уважения к ее величеству супруге, пропасть отделяет ее от любовницы, предмета удовольствия, которой, презрительно улыбаясь, словно бросают обратно ее ночные поцелуи. Го была супругой, он и она теперь – единая плоть и таковой останутся на всю жизнь.

…Счастье смешивалось с тревогой. Слишком неожиданным было оно и казалось зыбким, словно мечты…

Крепкой ли будет у Янна любовь?.. Порой Го вспоминала его подружек, его вспышки гнева, его любовные приключения, и ей становилось страшно: сохранит ли он эту безграничную нежность, это кроткое почтение к ней?..

Поистине, для такой любви, как их, шесть дней супружества – ничто, крохотный аванс, в лихорадке взятый у жизни, которая может быть еще такой длинной! У них почти не было времени, чтобы видеться, разговаривать, осознать, что они принадлежат друг другу. Все их планы о совместной жизни, исполненной тихой радости, вынужденно откладывались на потом, когда Янн вернется из плавания…

О, в будущем нужно любой ценой не дать ему уехать в эту Исландию!.. Но как это сделать? На что они будут жить, оба такие небогатые?.. И потом, он так любит свое ремесло…

И все же, несмотря ни на что, в следующий раз она попытается его удержать, употребит на это всю свою волю, весь ум и все сердце. Быть женой рыбака, каждый год с тоской ждать приближения весны, каждое лето проводить в мучительной тревоге – нет, теперь, когда она обожала его так, как не могла себе даже представить, ее охватывал ужас при мысли о будущем…

У них оставался один-единственный весенний день. Это было накануне отплытия. Янн никуда не спешил. Они гуляли, взявшись за руки, как гуляют влюбленные, прижавшись друг к другу и говоря о самых разных вещах. Добрые люди, видя их, улыбались:

– Это Го с Большим Янном из Порс-Эвена. Они совсем недавно поженились!

Настоящая весна! В этот последний день странно было вдруг увидеть полное спокойствие в природе: на небе, по которому еще вчера неслись тучи, не было ни единого облачка, ветер стих. Море сделалось нежным и ласковым, до самого горизонта простиралась одна и та же бледная голубизна. Ярко сияло белое солнце, и суровый бретонский край насыщался этим светом, словно чем-то лакомым и редкостным. Казалось, земля вокруг, вплоть до самых отдаленных уголков, ожила и повеселела. В воздухе разлилось восхитительное тепло, запахло летом, хотелось думать, что так останется навсегда, что никогда больше не будет пасмурных дней и ненастья. Бухты и мысы, на которые уже не ложились изменчивые тени облаков, вырисовывали на небе большие недвижные контуры и тоже будто наслаждались спокойствием, которому не было конца… Казалось, природа стремится сделать нежным и вечным праздник их любви, и уже кое-где, вдоль канав, появились ранние хрупкие цветы – примулы и фиалки.

Когда Го спросила:

– Как долго ты будешь любить меня, Янн?

Он, удивленный, ответил, глядя ей прямо в лицо красивыми искренними глазами:

– Всегда, Го…

И это слово, так просто сказанное, казалось, заключало в себе подлинную вечность…