Испания. История страны

Пока обложки глянцевых журналов извещали о «фокусах» элиты и перестановках в кабинете, общий уровень жизни оставался средним, а сбалансированный экономический рост по-прежнему лишь планировался. Вдобавок на страну обрушилась самая страшная засуха столетия: дождей в некоторых районах Испании не было четыре года подряд, что привело к катастрофе в сельском хозяйстве. Проливные дожди и сильные снегопады в зимние месяцы (1995-1996) принесли облегчение и надежды на урожай.

Всеобщие выборы 1996 года

Эти выборы проходили 3 марта. Как и на предыдущих, явка была довольно высокой: 78% избирателей. Народный альянс получил 156 из 350 мест в парламенте, социалистическая — 141 место, Объединенные левые — 21, а «Конверхенсия и унио» — 16. После длительных переговоров Хосе Мария Аснар, лидер Народного альянса, достиг соглашения с «Конверхенсией», баскской националистической партией и Канарской коалицией, что позволило ему сформировать кабинет министров в начале мая. Соглашение с «Конверхенсией» сопровождалось претензиями Жорди Пужоля на усиление автономии Каталонии. Переговоры возобновились в январе 1998 года.

Более того, на региональных выборах в Стране басков в октябре 1998 года Народный альянс вместе с социалистической партией и Объединенными левыми удивили всех, выиграв у регионалистов в шестнадцати крупнейших городских центрах Эускади. Народный альянс взял верх в Бильбао (впервые в истории), Сан-Себастьяне и Витории, столице Страны басков и месте пребывания местного правительства. После соглашения с Народным альянсом «Конверхенсия и унио» несколько упрочила свое положение по причине легкого перевеса голосов за СРПИ на местных, региональных и европейских выборах 13 июня 1999 года. Народный альянс потерял три из одиннадцати региональных правительств, а СРПИ, в свою очередь, получила три новых (всего 17).

Фелипе Гонсалес воспринял поражение на выборах 1996 года как временную неудачу: «сладкое поражение», по его собственным словам. Он предполагал, что его политический капитал и богатый опыт помогут ему на следующих выборах, а потому построил предвыборную кампанию на снисходительной критике и насмешках над неопытным Хосе Марией Аснаром. Однако «грехи прошлого» преследовали бывшего премьер-министра. Различные коррупционные процессы, начавшиеся, когда социалисты еще были у власти, наконец завершились. В марте 1997 года Марио Конде получил шесть лет тюремного заключения, замененных в феврале 1998 года четырьмя с половиной годами; его также оштрафовали на 100 тысяч евро и обязали выплатить 240 тысяч евро компенсации банку «Банесто». В июне того же года на конференции СРПИ Фелипе Гонсалес объявил о своей отставке с поста генерального секретаря партии после 23-летнего руководства. Командующий гражданской гвардией Луис Ролдан был признан виновным в мошенничестве, присвоении чужого имущества и уклонении от налогов в феврале 1998 года и приговорен в 28 годам тюремного заключения. Летом того же года Хосе Баррионуэво, бывший министр внутренних дел, и Рафаэль Вера, бывший министр безопасности, были приговорены к тюремному заключению за участие в так называемой «грязной войне» против баскской сепаратистской организации ЭТА.

Фелипе Гонсалеса сменил его верный товарищ Хоакин Альмуниа, который потерпел поражение от Хосе Борреля на первичных выборах генерального секретаря партии в апреле 1998 года. Альмуниа решил уйти в отставку, однако его предложение было отвергнуто. Трения по поводу того, кому быть лидером оппозиционной партии, продолжались до мая 1999 года, когда Боррель ушел после скандала с уклонением от налогов, в который оказались вовлечены его бывшие коллеги. Вполне очевидно, что надежды на победу на выборах в разгар серьезного кризиса в партии и на фоне разоблачения налоговых и финансовых правонарушений были тщетными. Партия также не могла четко сформулировать свою политическую платформу и лишь рассуждала о некоем «третьем пути», предлагая голосовать за него. Если СРПИ и пыталась договориться с Объединенными левыми, было все равно слишком поздно (январь 2000 г.), и результаты выборов два месяца спустя показали, что эту попытку не восприняли всерьез ни сами Объединенные левые, ни левый политический сектор в целом.