Испания. История страны

1974 года, однако публичное выступление Франко по телевидению 30 декабря убедило нацию, что кончина диктатора близка. Испанцы ждали, затаив дыхание. Осторожное поведение дона Хуана Карлоса после 19 июля, когда он принял бразды правления в качестве регента, вызывало некоторые опасения. Многие полагали, что его будущая роль конституционного монарха не следует считать само собой разумеющейся, а большинство испанцев видели в нем креатуру Франко. Возможно, и собственный отец Франкарлоса, дон Хуан, был того же мнения, так как не отрекался от престола до 15 мая 1977 года, когда до первых демократических выборов в парламент оставался всего месяц. Зато биржа выказывала уверенность в завтрашнем дне: с лета 1974 года по конец 1975 года стоимость акций выросла на 7%.

Не выдержав стараний окружения и присных продлить его жизнь, Франсиско Франко скончался 20 ноября 1975 года. Даже ближайшие советники не сразу поверили, что он умер. По Испании гуляли слухи, будто правительство долго совещалось, кто отважится сообщить об этом публично.

Дон Хуан Карлос I Бурбон

Двадцать второго ноября 1975 года дон Хуан Карлос был объявлен королем Испании. Лидер правого движения «Фуэрса Нуэва» Блас Пиньяр в газете «Камбьо 16» 17 ноября заявил, что никакой реставрации не будет, произойдет «установление новой франкистской монархии» на фундаменте победы националистов в гражданской войне. Технически, так сказать, он был прав, однако, несмотря на длительный период военной диктатуры, монархические традиции в стране сохранялись: в конце концов сам Франко, пусть и ради укрепления собственного положения, еще в 1946 году официально подтвердил, что Испания — именно королевство.

Во многом Хуан Карлос наверняка сознавал, что его полномочия куда древнее, нежели полномочия скончавшегося диктатора. Тем не менее, чтобы не допустить революции, ему пришлось принять роль наследника диктатуры. А следовательно, он вынужден был обратить внимание на скрытый смысл заявления Бласа Пиньяра о монархии как продолжении недавнего прошлого. Король мог разве что постепенно расставаться с этим прошлым, отстаивая собственные полномочия при исполнении обязанностей. Шансы на успех и даже просто на выживание зависели от способности Хуана Карлоса вернуть страну в русло конституционности. Его предшественник на троне Альфонсо XIII оставил по себе не слишком приятную память. Однако отец короля дон Хуан говорил, что монарх должен, невзирая на все обстоятельства, снова стать арбитром в демократическом обществе. Каковы бы ни были его намерения, Хуану Карлосу приходилось действовать крайне осторожно; при этом он унаследовал всю полноту власти, и ему подчинялся глава кабинета министров Карлос Ариас Наварро.

Вскоре после коронации появились несколько указов, которые сулили установление либеральной демократии и конституционной монархии. Даже внутри франкистских кругов многие смирились с неизбежностью перемен, а Хуан Карлос I был достаточно мудрым, чтобы воспользоваться существующими институтами власти. Легитимность монархии никогда не подвергалась сомнениям, конституция 1978 года признала ее формой правления в стране, без всяких отсылок к «воле народа», тем самым подчеркнув истинный размах монархических прерогатив. О разрыве в преемственности говорить не приходилось: сам Франко правил как абсолютный монарх, а его преемник для осуществления политической реформы прибегнул к существующим законным инструментам. Часть 3 статьи 56 конституции 1978 года утверждала, что монарх неприкосновенен и свободен от любой ответственности за свои действия. Он также являлся главнокомандующим вооруженных сил, и в день коронации, после обращения к франкистским кортесам, Хуан Карлос обратился к военным, назвав последних «защитниками традиционных ценностей».

Король Хуан Карлос

КАРЛОС АРИАС НАВАРРО И АДОЛЬФО СУАРЕС

Год 1976 был не особо благоприятным для политических экспериментов. Запоздалое стремление Ариаса Наварро провести «реформы сверху» и использование худших репрессивных мер из арсенала диктатуры заставили оппозицию объединиться. Коммунистическая партия, авангард борьбы против франкизма, выразила готовность отказаться от требований полного «демократического разрыва» с диктаторским прошлым. Конечно, этот призыв оставался актуальным, однако им можно было пожертвовать ради текущего момента и сотрудничества всех политических сил страны, включая реформаторов из окружения почившего генералиссимуса. И главным было найти человека, который смог бы примирить непримиримых противников, провести реформы и не допустить вооруженной конфронтации с «бункером» (ультраправыми).