Испания от античности к Средневековью

Но Вамба репрессиями не ограничился. С одной стороны, теряя в значительной степени поддержку знати, он попытался такую поддержку найти в других слоях. Его преемник Эрвигий заявил на церковном соборе о необходимости запретить использовать рабов на придворной службе (palatina officia)^{730}. Учитывая открытую полемику Эрвигия со своим предшественником, можно не сомневаться, что именно Вамба активно использовал рабов и отпущенников фиска в центральном правительственном аппарате^{731}, идя по стопам Хиндасвинта. Как и тот, он, вероятно, стремился создать слой людей, лично ему преданных, которых он мог бы противопоставить старой знати. С другой стороны, Вамба пытался противопоставить недовольной светской знати церковь, хотя и в церкви многие были королем недовольны, поскольку «военный закон» фактически лишал церковников многих их привилегий. С этой целью Вамба увеличивал количество епископств, уменьшая тем самым власть местных магнатов и пытаясь создать из местных епископов себе опору.

Королю была важна поддержка не только епископов на местах, но и митрополита столицы — Толедо. Хотя официально Толедо был митрополией только Карфагенской провинции, реально его митрополит играл роль главы испанской (и септиманской) церкви, хотя легализовано такое положение было уже при преемнике Вамбы. Город Толедо вообще был предметом особых забот Вамбы. Он перестроил его, не только украсив, но и заново укрепив, стремясь сделать его неприступным для возможных врагов, в том числе (и, вероятно, в особенности) врагов внутренних. Сам город и его новые укрепления он поставил под покровительство святых мучеников, обезопасив тем самым свою столицу (и себя) не только укреплениями, но и покровительством святых (Cont. Hisp. 46). Демонстративная набожность Вамбы проявилась и в его чеканке: на монетах появляется крест, который иногда увенчивает голову короля^{732}.

Считая свою власть достаточно укрепившейся и желая санкционировать это укрепление, Вамба в 675 г. созвал XI Толедский собор. Целью его было провозглашение избавления страны от терзавших ее смут и убийств в течение 18 лет, т. е. в правления Рецесвинта и самого Вамбы. И за эти 18 лет собор не созывался. Сам созыв собора можно было рассматривать как определенную уступку иерархам. Созывая этот собор, на котором присутствовали епископы и некоторые аббаты Испании и Галлии (т. е. Септимании), Вамба в том же году разрешил созвать в Бракаре отдельный собор Галлеции. Это не случайно. Вамба был чуть ли не единственным представителем светской знати, присутствовавшим на X Толедском соборе, и на нем, как уже говорилось, он выступал против завещания епископа Рихимира и противопоставил ему завещание святого Мартина, дабы обеспечить целостность церковных владений и имуществ. Таким образом, уже тогда установилась связь Вамбы с галлецийской церковью, и король явно рассчитывал на ее поддержку. Видимо, не имея все же прочной опоры в церковных кругах Испании и Септимании, Вамба стремился противопоставить друг другу две части церкви, более опираясь на церковь Галлеции. Впрочем, оба собора занимались преимущественно чисто богословскими и внутрицерковными вопросами, в частности, решительно выступив против практики покупки и продажи епископских постов и ограничивая имущественные притязания епископов. Характерно, что ни на том, ни на другом соборе не присутствовали светские вельможи^{733}. Как в свое время говорилось, реальные взаимоотношения королевской власти и церкви в лице прежде всего собора определялись главным образом реальной ситуацией. Власть Вамбы была столь сильна, что он мог действовать без особой оглядки на церковные круги, отдавая созывом Толедского и Бракарского соборов в какой-то степени лишь дань уважения церкви, но в то же время противопоставляя друг другу две группы иерархов и тем самым ослабляя их влияние.

Вскоре после этого собора, в декабре того же 675 г., им были одновременно изданы два закона (Leg. Vis. IV, 5, 6; 7), ограничивавшие всевластие епископов. Один из них запрещал епископам захватывать сельские церкви и монастыри, которые либо включались в имущество епископской церкви, либо передавались другим лицам, связанным с епископами; закон не только запрещал впредь такие операции, но и распространялся нате, которые были совершены в течение последних 30 лет. Другой закон фактически уменьшал число людей, зависимых от церкви, и требовал, чтобы дети от браков церковных отпущенников со свободными становились королевскими рабами, а имущество таких пар в случае отсутствия законных наследников переходило не церкви, а королю. Ясной целью этих законов было, с одной стороны, ограничение всевластия епископов на местах, а с другой — пополнение королевской казны.