Испания от античности к Средневековью

О размере налога говорить трудно. Он, естественно, менялся с течением времени. В договоре Теудемира с арабским командующим говорится, что и сам магнат, и его подданные должны платить ежегодно денежный налог в количестве одного динара и продуктовый в виде пшеницы, ячменя и виноградного уксуса по четыре меры и по две меры меда и масла. Рабы тоже платили этот налог, но в половинном размере^{1042}. Поскольку в этом договоре говорится также, что он не изменяет положения самого Теудемира и его подданных, то можно думать, что и накануне арабского вторжения налог был приблизительно таким же. Арабский динар в это время по весу был приблизительно равен солиду^{1043}. Означает ли это, что и в вестготское время часть налога уплачивалась в деньгах? Ответить на это трудно, но все же кажется маловероятным, хотя и исключать полностью тоже нельзя. Учитывая возможность замены продовольственного налога деньгами, можно думать и об обратном: замене одного солида каким-то размером того или иного продукта.

В первое время после оседания вестготов в Испании они, по-видимому, этот налог не платили, поскольку их главной обязанностью была военная служба^{1044}. Но с течением времени, особенно после введения единого законодательства, налогообложение было распространено и на них^{1045}. В эдикте Эрвигия о сложении недоимок говорится об уплате налогов двумя группами людей — частными лицами (privati), независимо от того, мужчины они или женщины, и рабами фиска^{1046}. Ни о каких этнических различиях среди обязанных платить налоги в эдикте не упоминается. Таким образом, к концу VII в. грань, отделяющая налогообязанных от лиц, свободных от налогов, проходит уже не между готами и римлянами, а между privati, т. е. людьми, не имеющими никаких общественных обязанностей, и служащими короля. Может быть, после военной реформы Вамбы, когда официально исчезло ополчение из рядовых независимых вестготов, те, превратившись в privati, тоже стали платить прямой налог.

Лица, не относившиеся к privati и к рабам фиска, судя по этому эдикту, налог не платили[164]. Возможно, что налоговый иммунитет знати в христианских государствах, возникших в ходе войны с арабами, опирался на традиции Вестготского королевства^{1047}, но надо отметить, что юридических следов такого иммунитета ни в королевских законах, ни в соборных постановлениях нет. Может быть, освобождение лиц, находившихся на королевской службе или выполнявших другие общественные обязанности, было столь обычным, что никакого законодательного оформления и не требовало. Но с другой стороны, упомянутый выше договор Теудемира показывает, что не только его подданные, но и он сам платил ежегодный подушный налог. Если таким же было положение Теудемира и под властью вестготского короля, то, следовательно, и магнаты (а не только privati) от уплаты налога государству освобождены не были. Что касается церкви, то полного иммунитета она не имела. Клирики были освобождены от различных повинностей и чрезвычайных сборов, но со своих имуществ епископы, как, видимо, и светские магнаты, не находившиеся на королевской службе и поэтому тоже считавшиеся «частными лицами», платили поземельный налог^{1048}.

Косвенные налоги как таковые, как кажется, постепенно исчезли. В законах есть упоминания об annona, в состав которой входят вино и масло (Leg. Vis. V, 5, 8; IX, 2, 6; XII, 1, 2) и которая предназначалась для снабжения войска, чиновников^{1049} и, может быть, двора. Упоминается там и поставка тяглового скота, лошадей и других животных для исполнения трудовой повинности — angaria (Leg. Vis. V, 5, 2; XII, 1, 2). Но все эти законы относятся только к VI в., к временам Леувигильда и Реккареда. Можно думать, что, хотя отменены они не были, их актуальность исчезла. По-видимому, сбор косвенных налогов и повинностей требовал такой организации фискальной системы, какой вестготские власти не обладали и какую не могли создать. Сохранились только два специальных налога на внешнюю торговлю — таможенный и транзитный, каковые платили торговцы, ведущие заморскую торговлю (в большинстве своем, если не все, они были иностранцы), а также налог, уплачиваемый иудеями, не пожелавшими обратиться в христианство^{1050}.