Испания от античности к Средневековью

Обратимся к более поздним событиям. Когда в 451 г. гунны, предводительствуемые Аттилой, вторглись в Галлию и над Западной Римской империей нависла серьезнейшая опасность, Аэций был вынужден собрать против них все свои силы. Значительную часть римской армии составляли различные варварские войска, подчинявшиеся Аэцию и набранные им (Iord. Get. 191 — 192). Совершенно другим было положение вестготов. Еще до битвы, если верить Иордану, император Валентиниан направил вестготскому королю письмо, в котором убеждал (а не приказывал, как можно было бы ожидать) вестготов помочь римлянам. Он писал, что вестготы являются «членами государства» (rei publicae… membrum), но в то же время указывал, что само это членство определяется союзом, используя, однако, при этом термин не foedus, a societas. Это слово собственно означает «товарищество», «объединение ради общей пользы» и в принципе подразумевает равноправие сторон. Это равноправие наглядно проявилось в битве на Каталаунских полях, где вестготы во главе с Теодорихом занимали правое крыло, а римляне (фактически сборное варварское войско) под командованием Аэция — левое. Из описания Иордана (Get. 197) создается впечатление, что римская армия состояла из трех равноправных «корпусов»: собственно римского, вестготского и аланского, который в страхе перед его возможной изменой был помещен в центре между войсками Аэция и Теодориха. В «Хронике» Проспера Тирона о врагах Аттилы в этой битве говорится как о «наших», т. е. римлянах, и готах (et nostris et Gothis). А после сражения Аэций стал убеждать нового готского короля Торисмунда вернуться на свои места (ad sedes proprias). И это был, по словам Иордана (Get. 216), «совет» (consilium), а не приказ. Одним словом, в 451 г. готы предстают уже никак не связанные с Римской империей какими-либо обязательствами, в том числе военной службой, так что их в это время уже явно нельзя считать федератами. Наконец, известно, и об этом будет подробнее говориться дальше, что во времена Теодориха I появились первые вестготские законы, и это тоже является доказательством полной самостоятельности Вестготского королевства.

В битве на Каталаунских полях пал вестготский король Теодорих. Когда готы узнали об этом, они торжественно похоронили его и, гремя оружием, передали королевскую власть (regiam deferunt maiestatem) его старшему сыну Торисмунду (Iord. Get. 215). Еще Цезарь (Bel. Gal. VII, 21) писал, что галлы стуком оружия выражают свое согласие с оратором. Тот же обычай зафиксирован Тацитом (Germ. 11) и для германцев. Причем все это происходило обычно на народном собрании или другом подобном сборище вооруженных мужчин. Поэтому надо думать, что и в данном случае были собраны воины для решения вопроса о власти. Однако дело обстояло не так просто. Аэций, убеждая Торисмунда вернуться в свое королевство, говорит, что тот должен вернуться, чтобы овладеть королевской властью, которую ему оставил отец (regnum, quod pater reliquerat, arriperet), дабы его братья, оставленные отцом дома, не захватили отцовские сокровища, не проникли в королевство (или, лучше, в королевскую власть) вестготов (ne… Vesegotharum regno perva-derent) и в результате не пришлось бы Торисмунду воевать со своими (cum suis… pugnaret). И Торисмунд совершенно серьезно воспринял этот совет и эти предостережения Аэция (Iord. Get. 216). Следовательно, слова римского полководца были основаны на знании реального положения в Вестготском королевстве. Далее Иордан (Get. 218) рассказывает, что Торисмунд, облеченный королевским величием (regia maiestate subvectus), вступил в Толозу (Тулузу), и его при этом приветствовала толпа братьев и могучих, т. е. явно знатных (fratrum et fortium turbagauderet), и ни у кого не возникло мысли начать борьбу за наследование (de regni sucessione certamen).