Испанская инквизиция

Оно состояло в том, что все эти люди в течение шести пятниц подряд должны были, так же раздетые до пояса, проходить по улице, подвергаясь при этом бичеванию. По окончании этого срока они навсегда лишались права занимать почетные должности, носить ювелирные украшения и роскошные одежды, а кроме того, должны были отдать инквизиции пятую часть своего достояния, которая будет использована для священной войны с Гранадским эмиратом.

Всем этим людям делалось мрачное предупреждение. В случае, если они повторно впадут в ересь, им не поможет даже покаяние. Инквизиция им уже не поверит, и они будут «оставлены светской власти».

Таким образом, над всеми, пережившими это позорное наказание, нависала угроза возможной гибели в будущем, в случае новой ошибки или мести кого-то из недоброжелателей.

Само слово «аутодафе» вызывало страх, но была в нем и какая-то мрачная гипнотическая сила. Эти акции происходили по праздничным дням и вызывали больше эмоций, чем знаменитые традиционные «бои быков». В то же время людям, конечно, давали понять, что это не развлечение в обычном смысле, но религиозная церемония. Инквизиторы вовсе не желали, чтобы в такие дни люди предавались веселью или как-то нарушали порядок, что было бы греховно. Поэтому аутодафе начинались утром и заканчивались перед сумерками, но не проводились в ночное время. Вечером накануне аутодафе осужденных еретиков приводили в Святую палату инквизиции и объявляли, что назавтра их сожгут. В качестве «милости» инквизиторы приставляли ко всем осужденным священников, которые всю ночь должны были уговаривать их покаяться и спасти свои души; что касается их тела, то хотя они должны быть казнены за свои грехи, но если они покаются, то будут удавлены до сожжения.

На следующее утро всех осужденных, одетых в «сан-бенито», выводили из тюрьмы. Начиналась церемония аутодафе. Возглавляла процессию группа лиц, которая несла зеленый крест, задрапированный черной материей. За ними шли фамильяры. Далее следовал священник. Он нес церковную облатку (символ Тела Христова. — Пер.), и все люди в толпе должны были при его приближении становиться на колени. Затем снова шли фамильяры, а за ними — осужденные еретики. Каждого из приговоренных к сожжению сопровождало два доминиканца, чтобы в эти последние часы склонить его к спасению души. Таким образом инквизиция хотела продемонстрировать свое милосердие. Следом за осужденными несли портретные изображения еретиков, которым удалось бежать из Испании, а также вырытые тела тех, кто был осужден за ересь посмертно. Очевидно, эта часть шествия производила наиболее мрачное впечатление. Далее следовали инквизиторы со знаменами, а за ними — полицейские и мелкие чиновники инквизиции. По обе стороны процессии шли строевым шагом солдаты с алебардами.

Приверженность инквизиторов к формализму сказывалась во всем. Хотя судьбы всех осужденных были уже решены, каждому должен был быть зачитан список преступлений и объявлен приговор, а таких людей нередко были сотни. Сверх того, полагалось еще совершить церковную службу. Поэтому церемонии аутодафе продолжались по многу часов, и бывали случаи, когда они начинались в шесть утра летнего дня, а заканчивались, когда смеркалось.

На соборной площади, где обычно и происходило завершение аутодафе, сооружали два помоста с установленными на них скамейками. На одном из них должны были сидеть осужденные еретики, так чтобы их могла видеть толпа, и все, кто хотел показать, что они хорошие католики, подвергали их всякого рода оскорблениям. Рядом с осужденными сидели монахи, которые продолжали убеждать их покаяться. На этом же помосте находились мертвые тела и чучела еретиков, подлежащие сожжению. На втором помосте сидели инквизиторы и их слуги; там же находились крест и алтарь.

Священники служили мессу и читали проповедь, после чего Великий инквизитор декламировал торжественную клятву верности инквизиции, которую обязаны были, став на колени, повторять за ним все присутствующие. Если на церемонии присутствовали монархи, они обычно воздерживались от произнесения этой клятвы. Фердинанд и Изабелла всегда старались не допускать усиления папского влияния в Испании, а инквизиция как-никак имела корни в Риме. Не произносил клятвы и император Карл, и только его сын Филипп II, угрюмый отшельник и фанатичный католик, стал произносить клятву верно служить инквизиции.

Затем следовала церемония передачи осужденных в руки светской власти, поскольку церковь уже сделала все от нее зависящее. При этом зачитывали подробный список грехов и преступлений всех осужденных — от получивших самое легкое наказание до приговоренных к сожжению на костре.

Священник обращался к светской власти с просьбой «проявить милосердие» и не проливать кровь. Но ведь сожжение на костре и происходило без пролития крови. Однако инквизиторы считали, что их не в чем упрекнуть. Они просто отчаялись спасти души этих упрямых еретиков.