Испанская легенда

– Не знаю, откуда она набралась этих идей, – пожал плечами дядя Лева. – Твой отец утверждал, что все дело в семейном предании, но это вызывало у меня большие сомнения. Какое, скажи на милость, предание, раз твоей бабке было восемь лет, а ее сестре четырнадцать, когда их вывезли из Испании? С моей точки зрения, ничего, кроме ужасов гражданской войны и гибели родителей, они помнить не могли. Я считал историю, которую слышал от твоей бабки, а потом и от матери, просто сказкой, придуманной несчастными сиротами, сродни тем, что дети рассказывают друг другу на ночь, пугая и других, и самих себя. И твоя мать рассказывала ее вам на ночь, как другие читают сказку о лисе и волке. Твой отец считал это нормальным, он говорил, что она это делает для того, чтобы вы не забывали о своих корнях, о славном роде, к которому принадлежали. На мой взгляд, она могла выбрать историю пооптимистичней, но он и с этим не соглашался, хотя в какой-то степени был прав. Думаю, эта легенда придавала далеко не уникальной в то жуткое время истории гибели семьи не просто трагическое, а прямо-таки вселенское звучание, позволяла чувствовать себя особенными, не такими, как все. Наверное, для двух девчонок из детского дома это было очень важно. Когда мы гостили в Испании, я как-то завел разговор о семейном предании с твоей теткой, и она очень сухо подтвердила, что это не просто легенда, а исторический факт. И добавила без особой охоты, что история рода довольно легко прослеживается аж до пятнадцатого века. На меня это произвело большое впечатление. Что касается истории моей семьи, единственное, в чем я уверен: моего прадеда звали Иван Корн, и был он стряпчим. А тут несколько веков... Я пробовал разговорить твою тетку, но это оказалось нелегко. Одно несомненно: история многовековой давности и та, что случилась в тридцатых годах прошлого столетия, тесно переплелись в сознании твоей матери, и она искренне считала, что на нее возложена некая миссия.

– Ты меня заинтриговал. Я знаю, что бабушку с сестрой вывезли в Союз, что родители их погибли...

– Да-да, – кивнул дядя Лева. – Твой прадед был довольно богатым и, безусловно, порядочным человеком, далеким от политики, в отличие от своего двоюродного брата, для которого гражданская война явилась возможностью свести старые счеты, а заодно набить карманы. Такие личности во все времена не редкость. Они жиреют на чужой крови и горе. Твоя прабабка имела несчастье предпочесть ему твоего прадеда, а твой прадед к тому же смог приумножить состояние, оставленное ему отцом. Его братец не мог простить ему ни того, ни другого. Однажды в их имении появились вооруженные люди, командовал которыми этот тип.

– Он убил собственного брата и его жену?

– Что тебя удивляет? В гражданскую войну такое не редкость. Он не просто убил. Этого ему показалось мало. Их пытали несколько часов. Детей, твою бабушку и ее сестру, из дома успела вывести служанка. Садовник, молодой парень, спрятал их в заброшенном колодце, они сидели в темноте и слышали, как кричит их мать, а на следующий день увидели труп отца, его повесили на воротах сада.

Я покачала головой, не находя слов. Да и что тут скажешь? Бедная бабушка, что ей пришлось пережить... Сколько раз она рассказывала эту историю своей дочери? Немудрено, что в маминой голове стали появляться странные мысли.

– Этот самый брат, с точки зрения моей бабки, а потом и мамы, был воплощением дьявола? Меня это не удивляет. Удивления достойно то, что две девочки смогли пережить весь этот ужас.

– Согласен. Спасенные в ту ночь девочки вовсе не оказались в безопасности, брат отца преследовал их с маниакальной жестокостью. Их прятали дальние родственники, иногда просто знакомые, многие из них поплатились за это жизнью. В конце концов они оказались в числе сирот, которых вывезли в Союз.

– И эту историю мама мне рассказывала вместо сказки на ночь? – недоверчиво поинтересовалась я.

– Другую. Но та немногим лучше. Она хотела, чтобы вы знали: дьявол существует, и он рядом.

– И как с ним бороться? Постом и молитвой?

– На этот вопрос ответить затрудняюсь. Я долгое время считал все это фантазиями, причем отнюдь не безобидными.

– А сейчас как считаешь? – удивилась я.

– Сейчас я думаю, у твоей бабки был повод говорить, что она столкнулась со злом во плоти или с дьяволом, называй как хочешь. Но я бы на ее месте постарался оградить дочь от всех этих ужасов. Может, это и неправильно, но для психики ребенка, безусловно, полезнее. Оттого история рода у меня энтузиазма не вызвала, и отсутствие вопросов с твоей стороны только радовало. Теперь ты в том возрасте, когда услышанное вряд ли всерьез может на тебя повлиять. Зло творят люди. Как ни грустно это признавать.

– Ты мне расскажешь о семейном предании многовековой давности? – улыбнулась я, но дядя Лева покачал головой:

– Хватит страшилок для одного вечера.

– Кешка издал свой роман, – сказала я с намерением сменить тему. – Не интересуешься?

– Ты же знаешь, я не читаю романов.

– Странное дело, но мне его читать тоже не хочется.