Испанская легенда

Эдуард Петрович оказался адвокатом, мы высадили его в центре города возле небольшого двухэтажного здания, на фасаде которого висела табличка «Адвокатская контора», а ниже «Келерман и К°». Мужчины простились, Эдуард Петрович поднялся по ступенькам, а Мартин, коснувшись рукой моей щеки, спросил:

– Может, поедем ко мне?

Я молча покачала головой.

В нашу квартиру мы вошли вместе. Мартин не хотел оставлять меня одну, а я понятия не имела, чего хочу. Дядя Лева был дома, встретил нас широкой улыбкой.

– Как дела, молодежь?

«Неужели еще не знает?» – удивилась я. Впрочем, откуда? Улыбка сползла с его лица, и он спросил тревожно:

– Что случилось?

Ответил Мартин:

– Погиб Викин жених, Сергей, кажется...

Дядя Лева замер растерянно, хотел спросить еще что-то, но Мартин сделал ему знак молчать и повел меня в комнату. Устроил на диване, сунув подушку под спину и укрыв ноги пледом. Сам присел на корточки, взял мои руки в свои и нежно их поцеловал.

– Это звучит ужасно глупо, но постарайся не переживать...

– Действительно глупо, – согласилась я.

Он смотрел на меня, не выпуская моих рук, а я сидела, склонив голову, и очень боялась, что он сейчас поднимется и уйдет, и дело было вовсе не в страхе остаться одной, просто очень важным казалось, что в эту минуту Мартин рядом.

– Сергей приезжал к тебе? – задал он вопрос, я молча кивнула. – Посмотри-ка на меня. Я понимаю, что ты пережила сегодня, но... но ведь есть еще что-то? Что тебя пугает? – Голос его звучал мягко, но взгляд был настойчивым.

И я подумала... много разных мыслей было в моей голове, по большей части глупых. А еще хотелось все ему рассказать, хотя я знала, что впутывать Мартина в эту историю неправильно. Свои проблемы надо решать самой. Но в действительности решать самой ничего не хотелось, и я, заливаясь слезами, рассказала ему о нашем с Сергеем уговоре, о звонке по телефону и тех нескольких словах, что мне удалось услышать, о признании Сергея и нашей ссоре. Я говорила, размазывая слезы по лицу, Мартин сидел рядом, обнимал меня, пытаясь утешить. Он был рядом, он все понимал.

Когда я замолчала, он вздохнул и задумался. Я с беспокойством смотрела на него, уже жалея о своей откровенности, и все-таки очень надеялась, что сейчас он скажет, как мне быть. Находись я в другом состоянии, непременно бы отчитала себя за то, что доверилась Мартину, а не дяде Леве, к примеру, что было бы и разумнее, и логичнее, или другу Толику, но в тот момент мне было не до анализа своих поступков. Хоть я и подозревала: Мартин стал для меня самым близким и самым главным человеком в жизни. И любое его решение я готова была принять не раздумывая.

– Вот что, – заговорил он. – Я неплохо разбираюсь в своем деле, но киллеры и прочее где-то за гранью моей жизни. Возможно, я никудышный советчик и поступаю неправильно, но меня заботит только одно: твоя безопасность. Только это и ничего больше. Поэтому о телефонном звонке ты должна забыть, так же как о разговоре с Сергеем, и уж тем более о его признании. Завтра, когда с тобой будет беседовать следователь, ты скажешь, что поехала к нему домой, потому что узнала из новостей о гибели Князева и хотела обсудить эту новость с Сергеем, что вполне естественно. Ты забыла у него мобильный телефон, и он тебе его привез. Ты шла пешком, а он приехал на машине и ждал тебя во дворе. Ничего странного в его поведении ты не заметила, он вел себя как обычно. Потом вы с Настей отправились в кафе... ну, дальше все понятно. В общем-то, все так и было, – улыбнулся он. – Его признание ничего не изменит, – покачал головой Мартин, наблюдая за мной. – У него ведь есть родители. Им и так нелегко, а узнать, что их сын... Но дело даже не в этом, все эти разговоры, допросы... Я просто хочу оградить тебя от этого. Ты поняла?

Я кивнула. Мартин решил за меня, как поступить, и я вздохнула с облегчением.

– Вот и умница. – Он поцеловал меня. Поцелуй был лишен сексуальности, и это лишь прибавило моего доверия к Мартину. Другой бы, возможно, воспользовался ситуацией, а он думает только о том, как мне помочь.

– Спасибо, – пробормотала я. Он достал носовой платок и осторожно вытер мою заплаканную физиономию.

– Сейчас принесу тебе чаю, ты немного успокоишься и уснешь. А я поговорю с твоим дядей, он наверняка места себе не находит.

Чаю он принес и сидел рядом, ожидая, когда я его выпью.

– Ну вот. Теперь спать.

Я лежала, прислушиваясь к разговору мужчин на кухне. Скрипнула дверь, и Мартин осторожно вошел в комнату. Я сделала вид, что сплю, но вряд ли обманула его. Он наклонился, коснулся губами моей щеки и шепнул:

– Спокойной ночи, любовь моя. – Вышел на цыпочках из комнаты, прикрыл дверь, а я, вопреки всякой логике, подумала со вздохом: «Господи, как я счастлива».