Испанская война и тайна тамплиеров

– Да-а-а… – протянул Монтегю, заталкивая в рот очередной пирог.

Дон Виктор, услышав, что Монтегю стал командиром эскадрона, не преминул поднять и свой бокал за его здоровье. Выпили и другие.

А тетка Лита не унималась: по ее жесту специально назначенная девка, одна из самых страшных, подливала и подливала всем вино…

К полуночи уже никто не говорил членораздельно, кроме, конечно, самой тетки Литы.

– Благороднейший сеньор командан, – ласково пропела она с заискивающей улыбкой, снова наполняя его стакан, – а правда, что к вашим подвигам вскоре прибавится и раскрытие тайны ордена тамплиеров?

– Тамплиеров? Да-а-а…

– Ну и как же вам удастся найти путь к этой удивительной тайне?

– Да какая там тайна! Все мы знаем!

– Не может быть!

– Не может быть? – Монтегю презрительно фыркнул. – Еще как может! Тайный план всегда при мне! – И Монтегю похлопал по своей расшитой золотом ташке.

В глазах Литы блеснул дьявольский огонек.

– Сеньор командан, когда вы найдете сокровища, не забудьте наших девочек. Они такие хрупкие, такие нежные и так любят вас!

– Да я тут всех золотом осыплю! – заплетающимся языком выговорил адъютант, делая широкий жест рукой.

– Это очень и очень благородно с вашей стороны! Вы истинный кабальеро, и сейчас я еще раз хочу выпить за ваше великодушие и редкостную щедрость. – С этими словами толстуха снова наполнила стакан Монтегю.

Когда через час Монтегю опять решил пойти с девочками наверх, он не мог даже говорить и, промычав что-то, ткнул в одну из самых страшных. Та вместе с теткой Литой потащила его наверх по лестнице.

Монтегю храпел, уткнувшись носом в кровать, со спущенными штанами и в одном сапоге. Пако подошел к нему и вытащил свою острую, как бритву, наваху.

– Ты что, с ума сошел! Зачем это?! – закричала Лита, вцепившись в его руку. – Ты что, хочешь, чтобы нас всех отправили на эшафот?! Ты-то убежишь к своим дружкам в лес, а нам что делать?! Да и зачем его убивать? Бумага же здесь!

С этими словами Кармела подняла с пола шитую золотом ташку и, открыв ее, вытащила несколько бумаг. Шесть из них были какими-то официальными письмами по поводу поставок в армию продовольствия и лошадей, зато в седьмой Лита безошибочно определила нужный документ. Пако хотел было схватить его своей ручищей, но тетка Лита ловко увернулась.

– Зачем тебе он?!

– Как зачем?! Ты что, чокнулась?! А на черта мы тут так старались?!

Лита усмехнулась.

– Ты разве не видишь, что рисунок тут нехитрый. Скопировать его минутное дело, зато, когда этот чудак проснется, он вообще ни о чем не вспомнит… А если документ пропадет, горя не оберешься.

С этими словами Кармела взяла бумагу и направилась в свою комнату.

Глава 14 Любой ценой

В субботу 12 мая 1810 года Сюше и вся его свита были на ногах уже с рассвета. В окружении адъютантов, офицеров штаба и нескольких генералов главнокомандующий проходил по траншеям, инспектировал батареи, беседовал с офицерами и солдатами.

– Готовы ваши орудия?! Сколько туров наполнили за ночь?! Мешки с землей для стрелков положили?! – спрашивал он, но вовсе не для того, чтобы узнать, готова ли батарея и сколько туров наполнено землей, это и так было видно. Но сам его голос излучал уверенность и силу духа, наполняя всех верой в победу. Он словно извинялся за неудачу седьмого мая и говорил всем: «Теперь все будет в порядке… я знаю. Так точно я и задумал». И эта вера, эта энергия передавались каждому, к кому он обращался.

Анри, следовавший чуть позади Сюше, видел, как командующий своими вопросами, короткими и точными приказами словно зажигает огоньки в душах бойцов.

Ему вспомнилась фраза, которую как-то сказал его отец, ветеран Семилетней войны: «Хороший полководец – не тот, кто умеет расставить квадратики, изображающие полки на плане поля боя, а тот, кто силой своей души, пламенем своего сердца заставит подчиненных поверить и пойти на смерть…» Именно таким сегодня он увидел своего командующего, штатным адъютантом которого стал позавчера.

Пять дней назад во время вылазки испанцев Анри попал в жуткую переделку и чуть не погиб с маленьким отрядом, который привел на помощь батарее. Их окружили, отряд потерял уже половину бойцов, и мысль о смерти пронеслась в голове молодого офицера. Но тут вдруг, словно снег на голову, на неприятеля набросился отряд польских гренадеров, ведомых молоденьким адъютантом, лейтенантом Лабордьером. Это был тот юноша, что щеголял в особняке главнокомандующего в изысканных сапожках с тоненькими золотыми шпорами. Лабордьер ринулся в схватку как безумный.

Де Крессэ и французские пехотинцы, оставшиеся в живых, были спасены, но, когда бой кончился, среди кучи трупов обнаружили и Лабордьера. Тот был еще жив, но хрипел и задыхался, а из страшной раны ручьем лилась кровь. Он умер через день… Анри и помыслить не мог, что займет в штатном расписании место юноши, над которым вначале мысленно насмехался…