Испанские грезы

Вильда вздрогнула, когда маркиз коснулся ее руки, а потом сидела неподвижно, слушая его. От его руки исходило такое тепло и сила, что ей показалось, что маркизу можно доверять.

По неизвестной ей причине он казался ей воплощением силы и надежности в бурном пугающем мире, где она ощущала себя затерянной.

Но в это самое мгновенье вспомнила, что маркиз принадлежит Гермионе, и сестра пришла бы в бешенство, узнав, что они сидят одни, и что было еще более важно, она говорит с ним как с равным.

Подняв на него взгляд, она быстро сказала:

– Вы очень добры… но я думаю, что мне следует вернуться в дом.

Маркиз понял, что у нее мелькнула мысль, не застанет ли она там снова короля. И, словно отвечая на незаданный вопрос, сказал:

– Его величество уехал, и в другой раз я позабочусь, чтобы он не застал вас врасплох.

– Вы уверены?

– Вполне уверен, – ответил маркиз. – А когда вы будете бывать во дворце, старайтесь не оставаться там одна.

Пальцы Вильды дрожали под его рукой.

– Я прошу вас доверять мне, – сказал он тихо.

– Я вам доверяю, – ответила Вильда, – и благодарю вас за то, что вы спасли меня.

Девушка встала, и маркиз последовал ее примеру.

– Вы слишком молоды для занимаемого вами положения, – сказал он. – Нельзя ли вам найти другой источник заработка?

Вильда сначала не поняла, о чем он говорит.

Потом она сообразила, что, по его мнению, она была настолько бедна, что оказалась вынужденной поступить в гувернантки.

– Дело не в этом, – начала она бессвязно, – я… я работаю временно.

– Чтобы помочь графине? – спросил маркиз.

Испуганная его проницательностью, она быстро сказала:

– Я думаю, мне пора… к леди Мирабелле. Благодарю вас, сеньор маркиз, за вашу доброту. Я очень благодарна вам.

Она сделала реверанс и, не оглядываясь, пошла мимо фонтана под деревьями к дому.

Маркиз не шевельнулся, пока Вильда не скрылась из виду и ее золотистая головка не мелькнула в последний раз.

Потом он снова сел на мраморную скамью, устремив на фонтан невидящий взгляд.

Остаток дня прошел спокойно, и, к облегчению Вильды, из дворца не поступило приглашения ей и няне-испанке посетить с их воспитанницами маленьких принцесс.

Девочки играли в саду, а няня-испанка болтала, сообщая Вильде дворцовые сплетни и о том, что происходило в доме маркиза.

Слушая ее, Вильда еще сильнее убеждалась в том, что такая жизнь не для нее. Всей душой она стремилась домой, к сельскому покою, к своим любимым лошадям.

Ложась спать, она с обидой подумала, что Гермиона не пожелала ее видеть и, вероятно, флиртовала с маркизом, добиваясь от него предложения руки и сердца.

– Быть может, она и будет с ним счастлива, – говорила себе Вильда. – Он приятнее и добрее короля, а все, что о нем говорят, или сильно преувеличено, или вообще неправда.

Няня-испанка развлекала ее историями о красавицах, преследовавших маркиза не только в Испании, но и за границей, где бы он ни был.

– Сеньор маркиз так хорош собой и так богат, что они бегают за ним, как крысы за крысоловом с его дудочкой. Все они красивые, очень модные, увешанные драгоценностями крысы, но, приманивая их, он никогда не интересуется ими долго. – Испанка засмеялась. – Они плачут, умоляют его не забывать их, но, как рыцарь в сказках, которые я читаю Франциске, он покидает их и уезжает один.

Саркастическая нотка в его голосе и надменно поджатые губы, несомненно, объяснялись тем, что он презирал женщин за то, что они гонялись за ним, вместо того чтобы предоставить ему возможность охотиться самому. Вильда понимала, что именно этим и занималась ее сестра. Она подумала, не предупредить ли ей Гермиону, что маркиз привык к преследованиям со стороны женщин, и если она станет слишком явно показывать свое стремление поймать его, ему это скоро надоест.

Но она напомнила себе, что сестра презирала ее, как она называла их, «деревенские понятия и представления» и не станет прислушиваться к ее советам.

Лучшее, что она могла сделать, – это сосредоточиться на красоте Испании и не вмешиваться в чужие дела.

Но, проснувшись утром, она снова думала о маркизе, Гермионе и короле. Так как все в них пугало ее, она испытывала страстное желание скорее вернуться домой, где все проблемы ограничивались отсутствием аппетита у одной из лошадей или падением с крыши черепицы.

– Что мы делаем сегодня? – спросила она за завтраком няню-испанку.

– У Франциски первым делом урок музыка, – отвечала та. – Но если вы желаете куда-нибудь выехать, сеньорита, вам стоит только приказать заложить лошадей.

– Куда ты хочешь пойти, Мирабелла? – спросила Вильда девочку.

– Я хочу снова увидеть маленьких человечков и зеленых дьяволов, – ответила Мирабелла, – и я хочу, чтобы вы рассказали мне о них истории.

Вильда была только счастлива возможности снова побывать в Прадо. Поэтому она приказала подать экипаж.

Сказав кучеру, что они пробудут в Прадо около часа, она повела Мирабеллу в музей, где та сразу же побежала отыскивать картины Босха.

Там было несколько, которых она еще не видела, но она долго простояла перед «Садом наслаждений», прежде чем Вильде удалось уговорить ее взглянуть и на другие картины.