Испанские каникулы (СИ)

Вставить руки в рукава – полдела. Основное – это застегнуть сверху-вниз пуговицы. И если с верхними особых проблем не было, то чем ниже опускались ее пальцы, то больше подрагивали. Я стоял обманчиво-расслабленно, чтобы не спугнуть раньше времени. Ведь чтобы застегнуть нижние пуговицы, ей придется коснуться меня в самом интимном месте, и избежать этого я не позволю.

И вот женские пальчики уже совсем рядом, очередная пуговица входит в полагающуюся ей прорезь. И в этот самый момент я делаю движение бедрами вперед, легонько касаясь руки Олеси, потираюсь прося о ласке. В первый момент девушка отпрянула, испуганно глядя на свидетельство моего желания. Но к тому моменту она и сама была изрядно возбуждена, так что страх перед обнаженным мужчиной отошел на другой план. Тем более я не делал никаких попыток ее к чему-то принудить, что подкупало.

Пальцы потянулись к последней оставшейся пуговице, но замерли на полпути. И Олеся решительно коснулась вздыбленного члена, проведя по всей длине. Сама. Без каких-либо слов или действий с моей стороны. Долгожданные ощущения показались такими яркими, что я еле сдержал резкий вдох, чтобы не показать желанность ее действий. Тем временем девушка охватила ладонью орудие, начиная именно ласкать, а не просто изучать интимную часть тела малознакомого парня. Причем действовала уже весьма уверенно, целенаправленно ведя меня к логическому окончанию ласки.

Было так приятно, что под конец я уже не выдержал и начал сам поддавать бедрами, ускоряя и усиливая ее движения. Пружина удовольствия начала разворачиваться внутри тела, вот еще немного, еще чуть-чуть… И разум захлестнуло мощной волной удовольствия. Только и успел подставить ладонь, чтобы не залить пол.

Через несколько секунд, отойдя от посторгазменной нирваны, зашел в ванную, чтобы вымыть руки. Не то чтобы я не хотел продолжения, скорее просто тянул время, давая девушке в полной мере осознать ее желания.

Потом был совместный душ. А затем еще несколько раз в разных позах, используя для этого различные поверхности, представленные в нашем номере.

Мы кувыркались несколько часов, благополучно пропустив обед. Дело близилось к ужину, когда я получил от друга СМС с вопросом, не помешает ли он, если вернется в номер. Поскольку мы уже были к тому моменту одеты, я ответил Сереге, что он может приходить. Даже не задумавшись о том, как будет себя ощущать присутствующая тут же девушка.

Олеся явно смутилась, увидев ввалившегося в номер парня. Но потом, уже придя в себя, скользнула по нам обоим задумчивым взором. Совсем иначе, оценивающе обглядела Серегу, задержавшись в области паха чуть дольше, чтобы это можно было охарактеризовать как случайность.

- Ужин подождет? – немного удивленно протянул Серж, остановившись на полпути к балкону, куда он собирался закинуть для просушки мокрые вещи.

Он прекрасно понял смысл подобных красноречивых взглядов. Поскольку Олеся резко отвернулась, поняв его осведомленность, вопрос в основном был адресован мне. Но я только пожал плечами, давая возможность решать девушке. В принципе, я уже и без того был достаточно удовлетворен. Но, тем не менее, от продолжения бы не отказался.

- Олеся-я-я, – Сергей насмешливо поднял за подбородок лицо девушки, вынуждая смотреть в глаза. – Не рассчитывай, что твои нескромные мысли укроются от того, кому были адресованы. Я же могу и согласиться. Хочешь? – последнее слово он буквально прошептал, гипнотизируя замершую скромницу взглядом.

Но ее решительности явно не хватало, чтобы сделать этот последний шаг. Немного разочарованно Серега продолжил проложенный ранее маршрут. Нет, значит нет. Он понял, что я уговаривать недавнюю любовницу не буду, предоставив ей право свободного выбора. А девушка слишком пуглива, чтобы разом соглашаться на подобные рискованные эксперименты.

Она даже в столовую с нами втроем пойти не решилась, боясь нескромных вопросов подружек и чужих домыслов. Так что пошли мы с другом на ужин без женской компании.

Возможно, потом девушка и будет жалеть о внезапном приступе скромности, что не позволил сказать «да» в номере, но мы об этом уже не узнаем.

***

Следующий день промчался грохочущим поездом, оставив о себе в память дикую головную боль и мучающее похмелье.

Я забрался с головой под подушку, пытаясь хоть немного приглушить раздражающий фактор в виде трезвонившего будильником телефона. Но только мозг перестала разрывать навязчивая мелодия – в дело вступил голос друга, возвещающего о начале нового утра:

- Вставай, проклятьем заклейменный.

- Иди нахрен! – вежливо поприветствовал я его, а также утро, телефон и весь мир голодных и рабов заодно. Мой разум и без того кипит и ему не до известных рифмованных строк.

- Это есть наш последний и решительный бой, – с непосредственной навязчивостью продолжил изверг, отнимая подушку.