Испанские репортажи 1931-1939

В начале октября грузовик доставили в Барселону и оформили в комиссариате пропаганды при каталонском правительстве. «Поезжайте обязательно на Арагонский фронт, — сказал Эренбургу Антонов-Овсеенко. — Вы умеете разговаривать с анархистами. Там нет никого из наших — они всех выживают. А с вами они разговаривают. Вы можете их урезонить…»160 Закончив первую поездку с агитгрузовиком на Арагонский фронт, Эренбург докладывал Антонову-Овсеенко: «Нам удалось в течение 4 дней выпустить 7 газет, которые мы напечатали на позициях или в ближайшем тылу… и устроить 7 киносеансов с показом «Чапаева» и с небольшими митингами… После «Чапаева» дружинники постановляли выставлять ночные дозоры… Необходимо серьезно поставить дело пропаганды на фронте, в прифронтовой полосе, а также среди частей неприятеля. Я отдельно пишу Вам о плане организации пропаганды на фронте с помощью 3-х грузовиков. Если Вы найдете нужным, буду продолжать работать над этим»161. Опыт работы с агитфургоном, выпуск фронтовой газеты и листовок пригодился Эренбургу и в годы Отечественной войны, когда ему ежедневно приходилось писать не только для центральной, но и для армейской печати.

Работа с агитгрузовиком продолжалась три-четыре месяца, и все это время «Известия» регулярно получали «Письма из Испании».

В декабре 1936 года Эренбург приехал в Мадрид. Город оставался фронтом, хотя ноябрьская атака франкистов и была отбита. Бои шли в пригородном парке Каса-де-Кампо. Артиллерия и авиация фашистов обстреливали Мадрид. Гражданское население гибло, терпело невероятные лишения. «О чем писать? Кричать в телефонную трубку снова и снова, что фашисты — звери, что люди не могут жить с ними на земле, что бой в Каса-де-Кампо — это начало отчаянной, длительной битвы, в которой жизнь сражается против смерти? Но об этом знают все — и дряхлые гуманисты Запада, и маленькие пионеры Союза. Об этом знает каждый камень Мадрида, каждый воробей в его уцелевших садах», — так писал об этих днях Эренбург в очередной известинской корреспонденции162.

Из статей И. Эренбурга в «Известиях» и М. Кольцова В «Правде», из сообщений корреспондентов ТАСС советские читатели узнавали нечто большее, чем просто новую информацию о гражданской войне в Испании, — они узнавали, что несет человечеству фашизм.

В январе 1937 года Эренбург — в Париже. В этом месяце он не послал в газету ни одной статьи: работал над вторым испанским фотоальбомом, сделанным иначе, чем первый. Писатель принял теперь за основу не фотографии, а тексты «Писем из Испании», проиллюстрировав их снимками и репродукциями антифашистских плакатов, созданных испанскими художниками за полгода войны. Напряженная работа отвлекала от тревожных, мыслей, оснований для которых было хоть отбавляй.

В начале февраля Эренбург возвращается в Испанию, он едет вместе с близким другом писателем Овадием Савичем, корреспондентом «Комсомольской правды». Снова Барселона, отель «Мажестик». Савич вспоминал: «Гостиница «Мажестик» — старая, добротная. Маленький юркий директор, говорящий на всех языках, мгновенно и навсегда запоминающий людей…

На этом этаже помещалось ваше консульство, пока не переехало в свой дом. Здесь жил сам мсье Антонов-Овсеенко. В вашей комнате останавливался мистер Хемингуэй. Какие новости в Париже, мсье Эренбург? У нас? У нас что же? Война. Каталонское правительство становится сильнее, но пока у нас не будет мадридского настроения… На ночь можете выставить обувь за дверь, мы еще чистим ее. Вы ведь написали в вашей книге «Испания — республика трудящихся», что самый бедный идальго протягивает ногу чистильщику, даже когда его обувь ослепительно блестит. Это очень верно…»163

Война пришла в Барселону. 15 февраля в «Известиях» — очерк Эренбурга «Барселона под обстрелом»: «Развалины домов и стоны раненых сделали свое дело. Эпоха пестрых флагов, красивых лозунгов, беззаботного оптимизма кончилась и для Барселоны…»

С начала 1937 года Эренбургу, помимо Мадрида и, Барселоны, все чаще приходилось бывать в Валенсии, куда переехало правительство Испанской республики. В Валенсии Эренбург постоянно встречался со своим близким другом Андре Мальро (его эскадрилья располагалась неподалеку от города). Весной в Мадриде он познакомился с Эрнестом Хемингуэем, писателем, книги которого очень любил. Вместе с Хемингуэем Эренбург не раз ездил на фронт, не раз бывал в легендарной 12-й интербригаде, которой командовал генерал Лукач — венгерский писатель Мате Залка. Можно исписать несколько страниц, только перечисляя тех, кого встречал Эренбург на дорогах Испании в 1936–1939 годах. Мы упомянули здесь лишь встречи, без которых рассказ об испанских страницах жизни Ильи Эренбурга был бы существенно неполным.