Испанские тетради

Через два дня то же радио хвастливо объявило, что испанская столица будет занята франкистами 12 октября. Генералу Мола, который никак не мог прорваться через Гвадарраму и Сомосьерру, было предложено сковывать там побольше республиканских сил…

Сразу после падения Ируна и Талаверы левореспубликанское правительство Хираля подало в отставку и к власти пришло коалиционное правительство Ларго Кабальеро. В последнем были представлены все партии Народного фронта – социалисты, коммунисты, мелкобуржуазные республиканцы разных толков, баски, каталонцы и одно время даже анархисты.

1 октября новое правительство провело через кортесы закон об автономии басков, тем самым разрешив один из самых острых внутренних вопросов Испании. 7 октября по представлению коммунистического министра сельского хозяйства Урибе был принят декрет о конфискации земель у «врагов республики». Этим декретом фактически ликвидировалось крупное землевладение, так как почти все помещики были врагами республики. Конфискованная земля затем была национализирована и через специально созданные земельные комитеты передана крестьянам. В некоторых местах стали возникать кооперативы. Все это имело огромное политическое и военное значение.

Одновременно республика принимала энергичные меры чисто оборонительного характера, хотя здесь новый премьер и военный министр Ларго Кабальеро оказался далеко не на высоте. Его промахи до известной степени исправляла коммунистическая партия и созданный ею знаменитый 5-й полк. Вокруг Мадрида тройным кольцом, на расстоянии 20–35, 12–14 и 6–8 километров от центра города, стали возводиться инженерные укрепления. Но Ларго Кабальеро почему-то считал, что всякие укрепления только деморализуют армию, и поэтому лишь третий пояс, проходивший по самым окраинам столицы, удалось довести до конца. Остальные два пояса так и остались недостроенными.

5-й полк был создан компартией в самые первые дни мятежа и стал великой кузницей кадров для будущей республиканской армии. Он формировал и обучал боевые отряды, снабжал их оружием, давал им командиров, вел широкую пропагандистскую и агитационную работу. За пять месяцев существования 5-й полк подготовил для республики 70 тысяч бойцов. В начале 1937 года он стал костяком новых вооруженных сил страны.

СССР уточняет свою позицию

28 октября я впервые попал на заседание комитета. Это было пленарное заседание, и на нем присутствовали все 27 членов. Происходило оно в так называемом Локарнском зале министерства иностранных дел, где за 11 лет перед тем были подписаны Локарнские соглашения[13]. Это было обширное помещение человек на 200, с тяжелой мебелью, огромными люстрами и торжественными картинами на стенах. Посредине зала стоял длинный стол, покрытый зеленым сукном.

За столом, в самом центре, лицом к входу возвышалась массивная фигура председателя комитета лорда Плимута. Справа и слева от него находились секретари – Фрэнсис Хемминг и Роберте. Они все время о чем-то перешептывались с Плимутом.

Все другие члены комитета располагались по периферии стола в алфавитном порядке названий своих стран (по-английски). Моим соседом слева оказался шведский посланник барон Эрик Пальмшерна, с которым я давно поддерживал добрые отношения. По правую руку сидел югославский посланник Славко Груич – человек мало мне знакомый (в те годы между СССР и Югославией еще не существовало дипломатических отношений, и я лишь изредка встречался с Груичем на официальных приемах у англичан). Против меня, по другую сторону стола, было место представителя Италии Дино Гранди, а несколько левее его располагался представитель Германии. Германию должен был представлять Иоахим Риббентроп, незадолго перед тем назначенный немецким послом в Англии. Однако Риббентропа еще не было в Лондоне, и его замещал в комитете советник германского посольства князь Бисмарк (один из потомков «железного канцлера»).

Каждого члена комитета сопровождал заместитель или секретарь. Было много экспертов. В общей сложности на пленуме присутствовало до сотни человек. Но в зале стояла какая-то странная тишина. Большинство из присутствующих предпочитали молчать. А если кто и разговаривал, то только вполголоса или даже шепотом, будто у постели тяжелобольного.

Заседание открыл лорд Плимут следующими словами:

– Ваши превосходительства и джентльмены, прежде чем я прочитаю перед комитетом письмо, которое получил от его превосходительства советского посла, хотелось бы от имени правительства его величества сделать общее заявление касательно работы этого комитета…