Испанские тетради

16 февраля 1936 года произошли новые выборы в кортесы. Они дали большую победу левым партиям. Однако силы реакции не хотели сдавать вековые позиции. В стране шла ожесточенная борьба между левыми и правыми, внешние проявления которой для нас, зрителей со стороны, не всегда были понятны. Особенно трудно было составить себе ясное представление о том, куда же идет Испания – к укреплению демократической республики или к торжеству полуфеодальной монархической диктатуры? И я конечно воспользовался случаем, чтобы получить от моего гостя возможно более полную информацию. Альварес дель Вайо охотно отвечал на все мои вопросы.

В ходе беседы я, между прочим, заметил:

– Вполне верю вам, что широкие массы испанского народа настроены радикально, и даже революционно. Допускаю, что интеллигенция, различные прослойки буржуазии и кое-кто из помещиков настроены антифеодально и антиклерикально. Но вот в чьих руках армия? От этого может многое зависеть в ходе дальнейшего развития событий.

Альварес дель Вайо допил чашку чаю, поставил ее на стол и, точно собравшись с мыслями, начал:

– Мне трудно ответить кратко. Разрешите осветить положение с вооруженными силами в Испании несколько подробнее…

Я с готовностью согласился, и Альварес дель Вайо сообщил мне следующее.

14 апреля 1931 года, когда в Испании была провозглашена республика, армия представляла для нее серьезную проблему. Основная масса испанского офицерства всегда вербовалась из полуфеодальных помещичьих кругов и отличалась крайней реакционностью. Численность военной верхушки была поразительна. В том же 1931 году при общем контингенте армии в 105 тысяч человек на действительной службе состояло около 200 генералов и до 17 тысяч офицеров. Иначе говоря, 1 генерал приходился на 500 солдат, а 1 офицер – на 6 рядовых. Пропорция явно нелепая, если принять во внимание очень низкий уровень технической оснащенности тогдашней испанской армии. А ведь сверх того имелись еще тысячи офицеров и генералов в запасе! Военный бюджет составлял почти треть всех государственных расходов.

Являясь верной защитой церкви и помещиков, армия, точнее, ее генеральско-офицерская верхушка представляла собой настоящее государство в государстве, и во главе ее стоял сам король. Не подлежало ни малейшему сомнению, что, если республика хочет обезопасить свою жизнь, она должна сразу же уничтожить столь враждебное ей осиное гнездо.

Сделала ли она это? Только частично, половинчато.

Первый военный министр республики Асанья пытался «реорганизовать» армию, однако, как типичный либеральный демократ, он не сумел проявить при этом ни достаточной твердости, ни последовательности. Вместо того чтобы начисто разогнать старую воинскую верхушку и создать новую из людей, дружественных республике, Асанья избрал путь гнилого компромисса. Он предложил всем офицерам, не разделяющим республиканских взглядов, добровольно выйти в отставку с сохранением полной пенсии, оружия, формы и титулов. Таким путем офицерский корпус численно был сокращен примерно наполовину. Но политически мало что изменилось. Офицеры, оставшиеся на службе, внешне слегка перекрасившись, в душе сохранили прежние монархическо-феодальные убеждения. А те, что ушли в запас и оказались совершенно свободными от обычных своих забот, с головой окунулись в «политику»: создали «Испанский военный союз» («Union Militar Espanola»), ставший впоследствии оплотом реакции, вступили в тесный контакт с крайне правыми партиями и группами, начали устраивать военные заговоры и мятежи. И все это на казенный счет! Республика аккуратно выплачивала им пенсии.

Наряду с армией в Испании имелась еще многочисленная жандармерия, именовавшаяся Гражданской гвардией. Она пользовалась самой дурной славой среди широких масс народа. Ее одинаково ненавидели как рабочие, так и крестьяне. Во время переворота 1931 года Гражданская гвардия, возглавлявшаяся генералом Санхурхо, не решилась открыто выступить против республики: слишком уж дискредитированы были тогда Бурбоны! К тому же Санхурхо полагал, что к Испании в полной мере приложимо французское изречение «plus ga change – plus ca reste» (чем больше это меняется, тем больше остается все тем же). Однако он ошибся. Как ни бесхребетны были Асанья и его коллеги, под все возрастающим давлением проснувшихся масс они оказались вынужденными начать некоторые реформы, и прежде всего в области земельной. Это вызвало среди испанских реакционеров бурю негодования. Генералитет реагировал стремительно: в августе 1932 года Санхурхо, опираясь на Гражданскую гвардию, поднял восстание против правительства. Оно было плохо подготовлено и ограничилось главным образом Севильей. Основные силы господствующего класса выжидали; они считали военное выступление преждевременным. А рабочие ответили на мятеж всеобщей стачкой.

Авантюра Санхурхо была ликвидирована в течение нескольких часов. Однако она могла стать, серьезным предупреждением для правительства.