Испанский дебют

— Э, рано с вамы на покой. Сам хочу всё выдэть. Помолодэл дажэ. Это Квасхвадзе Роин Капитонович — трэтий номэр у Кутаиси, договорился с ними забрать его с собой, тренером в школу футбольных вратарей. Открыть-то мы её открыли, а преподавателя толком нэт. А Роин — классный вратар. Навэрное, одын из лучших в странэ по тэхникэ. Был. Старэнький — на покой собрался. Э… Молодые есть, и Котрикадзе так просто нэ подвинэш. Вот бэз дела сыдыт на банке и толстеэт. Уговорыл, только у нэго семья большая. Квартыру просыт. Как думаэшь, Борыс, даст Тышков?

— Точно, вспомнил. Хороший вратарь, только ломался часто. А квартиру… вон сами пока по гостиницам.

— Лобановский ведь вчера что-то по телефону говорил, — вставил Нетто.

— Агностик-то? Говорит — приедем на новоселье, но что-то не очень верится. Быстро слишком, ещё и результатов показать не успели, — помотал головой Аркадьев.

— А это не результат — три очка на выезде?

— Это Арисага. Сами без него — ноль без палочки. Очень слабая физическая форма у команды. Тренироваться и тренировать. Ладно, привезём — покажем твоего Роина Тишкову. Его же идея — вратарская школа, вот пускай… Не самый плохой вариант. Берём. Купи ему билет, Андро.

— Уже взял. Ну, пойдёмтэ — вон целых пять корреспондентов караулят.

Глава 14

Событие двадцать второе

В России открыт закон сохранения коррупции:

Коррупция ниоткуда не появляется, никуда не исчезает, а только переходит из кабинета в кабинет.

Пётр Миронович Тишков, переговорив с Лобановским, достал шашку, наточил, и… заговорил сам с собой.

— Не, ну попаданец, я или не попаданец? Они все хитрые…

Потому шашку в ножны взад вложил и сел под сенью яблонь у себя в саду. Ждун.

Так всегда надо. И красный, и правительственный телефон орали, не прекращая, минут десять. Так хотелось дохромать и обматерить звонарей — но держал настоящую мхатовскую паузу.

Смолкли телефоны. Приехал взмыленный подполковник КГБ с просьбой срочно связаться с Циневым. Ну, теперь уже невежливо. Не по Станиславскому. Как там: «Не верю! Не верю, что в буфете кончилась водка».

Снял слоновую трубку с гербастого телефона.

— Кодовое слово? — вопросил оператор.

— Аркадий Гайдар.

— Соединяю с Председателем КГБ СССР.

— Ты чего не отвечаешь?! Я же старый и нервный.

— Паузу держал, — честно признался Тишков. Всегда по возможности нужно говорить правду.

— Какая ты сволочь! — рыкнул и вправду нервный и матершинный Цинев.

— Какая я сволочь? Ну да — я редкая сволочь.

— Шашку достал… Войска Среднеазиатского военного округа в Кутаиси вводить собрался? — вздохнули там, в Первопрестольной.

— У меня даже Жуков есть. Зачистим, как Одессу. Как та операция называлась?

— «Маскарад».

— Нет. Не те времена. Второй кровавый «Маскарад» не нужен. Но с организованной преступностью в Грузии нужно покончить, а то эта зараза перекинется на всю страну. Ты, Георгий Карпович, раз звонил, то чего-то хотел. Давай, сначала я тебя послушаю.

— Если сейчас туда сунуться, не подготовившись, то они просто в Тбилиси или Ростов переедут, а то и в Москву.

— Ну… да. Так и будет. А вот почему нельзя было за несколько лет подготовиться?

— Так ведь политика. Брежнев грузина любил, потакал…

— Да, это риторический был вопрос. Я всё понимаю. Теперь-то план хоть составили?

— Нет. Ничего ведь не изменилось. Шелепин звонил, умолял «гуманнее» подойти. Думал, тоже шашку вынет, а потом понял: не хочет ссориться с Кандидатом в члены Политбюро ЦК КПСС Мжаванадзе. Собирает вокруг себя преданных людей. Ему ведь почти не на кого опереться.

— Как вот таким людям доверили страной руководить? Это не я сказал, это Маша так меня ругает.

— А по делу есть чего?

— Есть. Ты вот трезвонил — а я сидел, думал. Переговори с Подгорным. Пусть он напишет указ о награждении Шеварднадзе Эдуарда Амвросиевича орденом Дружбы Народов и в Москву на награждение вызовет.

— Точно… Редкая ты сволочь, Пётр Миронович. Понял дальше. Хватаем — и сыворотку правды. Обо всех его собственных делишках, да о больших делах клана Василия Мжаванадзе поспрошать, — хохотнула нагревшаяся в руке трубка.

— Ну, может, и так расскажет. Ясно ведь — вышка светит. А так — лет семь пообещать, да в газетах пропечатать, что делегация СССР улетела в Гавану, и он там. Пусть в Грузии спокойно спят. Я думаю, сам найдёшь причину главу их КГБ вызвать. Подготовка там к какому мероприятию, или ещё чего.

— Звание присвою очередное.

— Нормально. Подожди… опять только Подгорный. Тогда его нужно вводить в курс всей операции. Не-ет. Ещё кому шепнёт. Давай другой вариант. Наоборот — поругать вызови. Типа, что у вас там происходит! А то неправдоподобно: ЧП — и всё тихо.

— Да уж понял, не дурак. Голова ты, Петро. На пенсию буду уходить — тебя предложу на Комитет.