Испанский дневник

17 октября

Повезло совершенно невероятно. Именно сегодня, именно через два часа после приезда в Сантандер, отлетал «Дуглас» в Мадрид. Он так и торчал здесь из-за непогоды с самого седьмого октября. Почта, которую мы здесь оставили, проезжая из Хихона, дождалась нас.

Опять в самолете оказался только один пассажир – бывший гражданский губернатор Бильбао, упраздненный с образованием автономного правительства.

Мы летели на этот раз левее, дугой на восток, мимо Витории, Серии, через Гвадалахару. Только в одном месте, недалеко от Сигуэнсы, издалека показался истребитель. Но мы уже подлетали домой.

В ЦК, при появлении, начали меня буквально душить в объятиях. Педро Чэка, самый сдержанный из всех, воскликнул: «Такой радости мы просто не ожидали!» Это было уже чересчур… Но когда Хосе Диас, прямо-таки светясь глазами, добавил: «Нам ничего на свете не страшно», – я понял, что радость совсем не по поводу меня.

Оказывается, вчера получена телеграмма из Москвы на имя Диаса, в ответ на приветствие Центрального комитета испанской Коммунистической партии. Вот телеграмма:

«МАДРИД

ЦЕНТРАЛЬНОМУ КОМИТЕТУ

КОММУНИСТИЧЕСКОЙ ПАРТИИ ИСПАНИИ

Товарищу ХОСЕ ДИАС.

Трудящиеся Советского Союза выполняют лишь свой долг, оказывая посильную помощь революционным массам Испании. Они отдают себе отчет, что освобождение Испании от гнета фашистских реакционеров не есть частное дело испанцев, а общее дело всего передового и прогрессивного человечества.

Братский привет!

И. Сталин».

Она уже опубликована вчера вечером в «Мундо обреро» и сегодня утром во всех мадридских газетах. Произвела огромное впечатление. Руководство партии принимает поздравления.

Члены ЦК отвечают всем, что телеграмма эта, и по содержанию и по смыслу своему, направлена всему испанскому народу, всем борцам против фашизма.

Трудно придумать другой момент, когда бы народ, правительство, войска так нуждались в этом слове ободрения. Атмосфера сгустилась не столько из-за военных неудач, сколько потому, что вести из-за границы говорили о почти полной изоляции республиканской Испании.

Народ почувствовал себя в глубоком одиночестве, это омрачило его, наполнило горечью.

И в такой момент – твердые, полные ободрения и дружбы слова…

Весь остаток дня проездил по городу, побывал на заводах, в Пятом полку, в «Альянсе» писателей, у анархистов, в социалистических профсоюзах. Телеграмма из Москвы – общая тема разговоров, всюду составляются ответные телеграммы, письма, резолюции, приветствия, благодарности.

И я сам, ходя по тревожным улицам Мадрида, почувствовал себя еще больше связанным с борьбой этого парода, ощутил себя каплей той волны сочувствия, солидарности, поддержки, что донеслась сюда издалека, от моего родного народа.

…Решением правительства и приказом военного министра образован институт комиссаров армии, во главе с генеральным военным комиссариатом. Генеральный комиссар – Хулио Альварес дель Вайо. Его заместители – Кресенсиано Бильбао (социалист), Антонио Михе (коммунист), Анхел Пестанья (синдикалист), Рольдан (анархист), Претель (социалист, второй секретарь Всеобщего рабочего союза).

Цель комиссариата: «Проводить контроль социально-политического характера над солдатами, дружинниками милиции и другими вооруженными силами на службе республики и добиваться координации между военным командованием и борющимися массами, направленной к лучшему использованию возможностей упомянутых сил» (первый пункт приказа Кабальеро).

«Военный министр сможет дать в любой момент инструкции по своему усмотрению генеральному комиссариату и всем комиссарам» (пункт шестой).

Назначено около двухсот комиссаров батальонов и бригад.

18 октября

Вот как выглядит премьера нового фильма в октябре 1936 года в Мадриде.

На фронтоне «Капитоля» световая надпись: «Министерство просвещения, отдел культурной пропаганды». У входа ни пройти, ни проехать. В густой толпе беспомощно застряли десятки автомобилей. На фонарных столбах кончают укреплять яркие плакаты. Время от времени музыка играет встречу. Приветственные крики и аплодисменты перекатываются по площади Кальяо. Толпа расступается, дает дорогу членам правительства, лидерам республиканских партий, популярным депутатам:

– Вива Асанья! Вива Прието! Вива Долорес! Вива Русиа!..

Молодой министр просвещения встречает в роли хозяина гостей в вестибюле. Министерство просвещения взяло на себя теперь функции также и политико-просветительной работы на фронте и в тылу.

В маленьком фойе позади директорской ложи Мануэль Асанья коротко переговаривается с Хиралем и министром-баском Ирухо. Потом умолкает, углубляется в свои думы.