Испанский любовник

– Ты ненормальная, совершенно ненормальная. Ты думаешь, я занимаюсь любовью одними глазами? Как какой-нибудь мальчик?

Она рассмеялась.

– Нет, конечно же, не только глазами.

– Это очень неприличный разговор, сеньорита.

– Я ничего не могу с собой поделать. Я откровенно счастлива. Я не отвечаю за то, что делаю или говорю.

Он оглядел ее. На ней было узкое черное платье (не слишком узкое, но лучшее из тех, что у нее были с собой), длинная нитка янтаря, серебряная цепочка и серебряные же сережки.

– Я никогда не устану смотреть на тебя. Твое лицо, оно полно чувств. Ты… – Он замолчал, подыскивая нужное слово, затем с жаром добавил: – Ты такая честная, Фрэнсис. Я никогда не знал таких честных женщин. Даже когда ты стараешься скрыть что-то, ты никогда не можешь обмануть меня.

Она опустила глаза. Господи, если это и есть любовь, не удивительно, что люди творят такие странные вещи ради нее: ломают свои семьи, разрушают карьеры, развязывают войны.

– А здешний обслуживающий персонал догадывается о нас?

– Конечно, я думаю, они на кухне даже заключали пари…

– Луис, ты когда-нибудь?..

– Привозил сюда женщин? Никогда. Это мое убежище. С женщинами я имел дело в Севилье, как правило, с восьми вечера до двух утра. А вот с тобой все не тан. Ты заставила меня нарушить все мои правила.

– А ты – мои: никаких женатых мужчин, не путать дело с удовольствием…

– Никаких иностранцев?

– Конечно, никаких иностранцев.

– Фрэнсис… – Он под столом сжал коленками ее ногу. – Фрэнсис, я боюсь, что не могу больше ждать ни минуты.

И теперь вот это. Эта комната, эта темная, украшенная резьбой кровать, белые простыни, шепчущие шторы, это чувство свободы и любви, и дождь, падающий на теплую и темную землю, наполняющий воздух волнующими ароматами. Фрэнсис немного повернулась, подвинула одну руну Луиса так, чтобы не давить на нее, положила другую себе на грудь и заснула.

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ СЕНТЯБРЬ

ГЛАВА 11

В первый день на своей новой работе Лиззи чувствовала себя плохо. Вообще найти работу стоило значительных усилий и времени. Эти поиски оказались для нее обескураживающим опытом, со все усиливавшимся осознанием того, что она, с профессиональной точки зрения, могла рассчитывать только на такую работу, которая оплачивалась бы так низко, что едва ли оправдала затраченные на нее силы и время. Лиззи уже почти отчаялась, но опять же ей помогла своим советом Джулиет.

– Попробуй школы, – сказала она. – Предложи свои услуги во все частные школы в округе.

– Чтобы преподавать искусство?

– Ты могла бы попробовать и это. Но ведь ты разбираешься не только в искусстве, так ведь? Ты можешь быть бухгалтером, можешь печатать на машинке, можешь быть секретарем, ты умеешь обращаться со всеми этими современными машинами.

Лиззи ужаснулась. Перед ней возник образ секретаря в ее начальной школе – маленькой забитой женщины в очках, сером жакете и в чулках неопределенного серого цвета. Она никогда не улыбалась и относилась к завучу, как к божеству. При общении с ней создавалось впечатление, что она ненавидит девочек, ненавидит всю их энергичность, ум и лежащие перед ними перспективы.

– Джулиет, я бы не смогла…

– Сэр Томас Бичем однажды сказал, что должен хотя бы раз попробовать в жизни все, кроме кровосмешения. Работа школьной секретарши кажется мне не таким уж плохим вариантом по сравнению с этим.

Потом уже Барбара нашла школу.

– Конечно, она безнадежно старомодна. Девочек там все еще готовят к той же жизни, что была и у их матерей, но чего еще ждать от провинции? Я не думаю, что их отцы читают что-либо кроме газет. Дела в этой школе организованы не лучшим образом. Твой дедушка, видя такое, просто ужаснулся бы.

Барбара неожиданно проявила к проблеме Лиззи и Роба определенное сочувствие, тем более странное, что вообще-то оно не было ей свойственно. Уильям сразу же захотел одолжить им денег, но Барбара, лучше понимая Роба, отговорила мужа от этого.

– Положи эти деньги на счет для их детей, если хочешь, но не бери их на поруки. Роберт лишь обидится на тебя, и я не стала бы его винить в этом. В конце концов, свои накопления ты нажил тяжелым трудом, не так ли?

„Нет, это было не так, – с грустью подумал Уильям. – Роберт работал почти двадцать лет, чтобы создать что-то, что он может теперь потерять. Я же лишь бесцельно шагал по жизни, а хороший маленький кусок, который мне оставили родители, шагал по жизни вместе со мной, как добрая и заботливая няня. Я никогда особенно не беспокоился о деньгах, хотя никогда и не тратил помногу. Так что в целом все в моей жизни сложилось достаточно легко. Мне было бы намного приятнее, если бы я дал деньги Робу и Лиззи, ведь когда-то они все равно будут наполовину их деньгами. Но я понимаю, что мои чувства здесь не главное".

Джулиет заметила:

– Роберт и Лиззи еще молоды, им нет и сорока. У них еще есть куча времени для совершенно новой жизни, даже для двух.