Испанский поход

– Добрые христиане! Мы не враги вам, мы посланы графом Шампанским на помощь арагонскому королевству в войне с маврами. Мы пришли в этот лес с миром, никому не желая зла, с одной единственной целью: проследовать в сторону Монпелье и дальше к горам Испании, где мы собираемся сражаться с неверными. В вашем лесу мы оказались случайно, спасаясь от превосходящих сил графа Жеводана, который пытался уничтожить наш отряд, ибо видел врагов в нашем лице. Но по эту сторону болот произошло досадное недоразумение, в результате которого погибли ваши сородичи. По ошибке они напали на нас и пали в честном бою. И мы готовы постараться сгладить произошедшее несчастное недоразумение своими дарами.

Толпа одобрительно загудела, и Гуго прошептал своему оруженосцу:

– Джеральд, быстро веди сюда четырех лошадей, двух с запасным оружием и двух с винными бурдюками.

Вскоре лесные люди уже с интересом рассматривали новые мечи и кинжалы в добротных ножнах, пробовали тугие луки нормандской работы, кто-то примерял кольчугу, а некоторые уже разливали вино из отспоренных бурдюков. За этим занятием франки и оставили жителей деревни. Едва рассвело, караван тронулся дальше. И почти никто из шампанских рыцарей в ту ночь так и не сомкнул глаз.

Всю первую половину дня они продолжали двигаться через лес, и только к обеду густая чаща начала постепенно редеть. Вскоре они вышли к еще одной деревянной крепости.

– Пожалуй, я останусь здесь, – провозгласил герцог Теодор.

– Но мы еще не вышли из леса, – недоверчиво проговорил де Пейн.

– Вам больше нечего опасаться. Дальше поедете прямо по этой тропе. Посты там сейчас сняты. Я распорядился, и вас не остановят. Тропа выведет вас прямо к старой просеке, идущей на юг вдоль берега ручья. Через несколько лиг эта просека выведет вас к перекрестку торговой дороги. Там вы свернете на запад к передовому посту тулузцев и проедете дальше, к самому Монпелье. Как видите, я провел вас почти через весь лес и выполнил свое обещание, – произнес герцог.

– Джеральд, верни благородному герцогу и его людям оружие и доспехи, – распорядился Гуго де Пейн.

– Желаю удачи, дерзкий рыцарь, – сказал де Пейну на прощание герцог Теодор и помахал ему рукой со своих носилок.

– Спасибо, монсеньор, и вам тоже удачи и скорейшего выздоровления, – пожелал в ответ Гуго.

На этом прощание с лесными людьми закончилось. Шампанский отряд выехал за пределы деревянной крепости, и ворота со скрипом затворились за ним. И снова тишина наполнила мрачную чащу вокруг. Все в отряде еще долго прислушивались к малейшему шороху, опасаясь засады. Когда они выехали на заброшенную просеку, никто еще не верил в счастливое окончание путешествия через угрюмый лес. Но вскоре деревья расступились, лес поредел и закончился, и взорам шампанских рыцарей открылась уходящая вдаль дорога.

Глава 8 Новая засада

Граф Жиром Жеводан не прощал оскорблений и не выносил обид. «Не давай никому спуска, никогда не проявляй слабости, стой на своем до конца и любой ценой добивайся повиновения, только тогда тебя будут бояться, а значит и уважать», – на этих словах своего отца граф был воспитан.

Однажды, много лет назад, отец взял юного тогда еще Жирома в поездку в город Монпелье, столицу соседнего маркизата Готия. Маркиз Готии приходился двоюродным братом родителю Жирома, а следовательно, был юноше двоюродным дядей. Двор маркиза поразил привыкшего к суровым горным замкам Жирома своей неумеренной роскошью. На праздничном пиру рекой текло самое лучшее вино, а количество слуг было несметным. Здесь, в этом богатом старинном городе, все еще можно было увидеть прекрасные здания эпохи Великого Рима, а при дворе маркиза еще можно было услышать правильную латинскую и даже греческую речь.

Конечно, наследник графа Жеводана, выросший в неприступных замках Севенских гор, вовсе не отличался изысканностью манер. И потому, оставшись в обществе своих сверстников – сыновей маркиза Готии, он не мог правильно оценить их утонченную образованность. Напрасно они цитировали юному Жирому отрывки из произведений античных авторов на латыни и греческом и пытались вызвать его на обсуждение тех или иных философских проблем. Чтобы не показаться полным ничтожеством, Жирому приходилось отмалчиваться. Но несмотря на это, вскоре все поняли, что юный наследник горного графства не то что не знает латыни и уж тем более греческого, но и вовсе не умеет ни читать, ни писать. Как же они смеялись над ним! Но зря смеялись они.

Именно в тот самый момент юноша затаил лютую обиду на высокомерных родственников и потом многие годы вынашивал планы мести. И вот через год после смерти отца, когда Жиром из наследника вдруг сделался полноправным графом, властелином Севенских гор, случай отомстить представился ему.