Испанское золото

Майк похолодел, но справился с собой, не моргнув глазом встретив насмешливый взгляд Гомеса. Медленно, с изысканной жестокостью пистолет испанца поднялся и нацелился Майку в лицо. Костиган смотрел в черное дуло, от которого до его, Майка, смерти был всего один щелчок. Единственное, пусть небольшое удовлетворение, ему доставляла мысль, что убийца никогда не увидит слабости Майка Костигана. В нем опять кипел недавний гнев, подстегиваемый еще и яростью бессилия сильного мужчины, умирающего без единого шанса поквитаться.

Глаза Гомеса прищурились, палец на курке напрягся.

- Руки вверх! - как удар хлыста раздалась команда.

Гомес вздрогнул и поднял взгляд, курок дернулся, и Майк почувствовал, как пуля опалила его щеку. Пронзительный крик слился с эхом выстрела, и второй пистолет сказал свое слово.

- Номбре де Диас! - открыв рот от изумления и заикаясь, проговорил Гомес. - Не стреляйте!

- Ты скотина! Ты дьявол! Ты убил его!

Лежавший Майк неловко вывернул голову, - позади него стояла Мерилин. В ее широко открытых глазах стояли ужас и отвращение, лицо было бледное, но пистолет в руке не дрожал.

- Ты убил его, - повторила она гневно, - и я убью тебя!

Следующая пуля прошла мимо испанца, целиться Мерилин все же не умела, но Гомес закричал, увидев свою смерть в темных глазах. Эд Калебра стоял, задрав руки вверх, явно ошарашенный подобным сюрпризом.

- Мерилин, - обрел наконец голос Майк, - я не убит.

Девушка вздрогнула, взглянула вниз и тут же бросилась перед ним на колени, пытаясь поднять его голову, целуя и всхлипывая одновременно, со всей страстью кастильской натуры, совершенно позабыв обо всем остальном.

- Разрежьте веревки! Скорее, девочка! - торопил он Мерилин, полузадушенный объятиями, и она начала пальцами рвать узлы.

В этот момент Гомес и Эл Калебра, с отчаянием загнанных в угол крыс, подскочили, подхватили мешок с монетами и ударились в головокружительный бег, волоча мешок между собой. Рванувшись из веревок, Майк неистово выругался, но Мерилин удержала его.

- Нет, нет, пусть бегут, - просила она, - не хочу никогда больше видеть это золото! И так уже все промокло от крови! О, Майк, - причитала она, - я нашла свой пистолет, потом пошла обратно, а там уже никого не было, и я потеряла ручей и появилась только сейчас.

Закончив свой бессвязный отчет, она зарыдала, как убитый горем ребенок, вся ее буйная свирепость мгновенно улетучилась. Что за девушка! Истинная дочь древней Кастилии, в гневе она могла запугать даже банду головорезов, а потом опять стать хрупкой и нежной, и трогательно краснеть, как школьница. Майк не мог понять, как ей удалось проскользнуть мимо латинос незамеченной, видимо, они слишком увлеклись разговором со своей жертвой. Вдруг рев самолета, который садился на невозделанное поле к северу от подошвы холма, разорвал тишину. А вскоре самолет взмыл "свечкой", чиркнув по звездам в южном направлении.

"Гомес, несмотря ни на что, выиграл, - подумал Майк. - Повезет ли ему и дальше?"

Вдруг позади них раздались проклятия и еще какие-то булькающие звуки. Они повернулись, - Лири изо всех сил пытался подняться на ноги. Грудь его была фактически разорвана на куски, но в руках он держал ружье. Поднимая его к небу, бутлегер морщился от боли. Самолет все еще жужжал над ними, и ружье в руках умирающего грохнуло раз, другой... Самолет изменил направление, мотор заглох, раздался тягостный вой, потом тяжелый удар. Это на другой стороне холма рухнул пронесшийся, как пылающая комета, самолет.

А Лири, шатаясь, смеялся страшным, каким-то квакающим смехом, и кровь толчками вылетала из его рта. А затем, опрокинувшись, он умер, прежде чем упал на землю.

Мерилин дрожащей рукой отерла лоб и вдруг упала без сознания Майку на руки; драма окончилась, но слишком дорого обошлась.

Майк бережно отнес ее подальше от жуткого места и осторожно уложил на случайный клочок мягкой травы. Вскоре девушка пришла в себя и внимательно на него поглядела.

- Я как-нибудь достану золото, Мери, девочка, - сказал Майк тихо. - Я заберу его из разбившегося самолета и...

Она содрогнулась:

- Ох, не говорите об этом!

- Мери, малышка, может быть, я совсем дурак, но мне начинает казаться, что вы меня действительно любите.

Костиган прочел ответ в темных глазах, привлек девушку к себе, и шепот Мерилин донесся до него, как дуновение ветерка:

- Я люблю вас, Майк!