Исполнение мольбы

Клод начинает представлять себе свой дом, как туда заходит Софи. Нет, лучше он заносит ее через порог, целует, показывает ей свой гигантский фикус, ради которого пришлось прорубить крышу и сделать стеклянный купол. Потом ведет на террасу пить чай. Она так уютно устроилась, так нежно смотрит на него бездонным взглядом… А потом дуль два состоявшейся вчера сцены.

Очнувшись от грез, он тяжело вздыхает:

– Не надо врать себе. Я хочу жить с ней. Но, может, я ей не понравлюсь бритым – тогда она сама меня выгонит и… Добреюсь и пойду.

Ангел возвел к небу глаза, полные благодарности за поддержку.

Когда счастливо избежав серьезной травмы Клод ехал домой к Софии в такси, он заметил, что вечер в рождественской Москве похож на круговерть конфетти. Светятся фары, окна, реклама, люди одеты ярко. И все это на подсвеченном снегом фоне. Вот только холодно ему было даже в шапке, когда вышел побритым наголо на улицу.

И совсем не плохо, что из-за этого фильма он как бы заново переживает события своей жизни, но при этом глядя на них со стороны.

Когда в прошлый раз он обгорел на съемках, он в тот вечер спас своего малыша в первый раз. Что ждет его сегодня дома у Софии, опять спасение. Чье?

С этими мыслями он протянул бумажку с адресом Софьи водителю, поскольку он уже свернул в нужный переулок. Шофер в ответ приписал цифру 50 и значок доллара. Купюра перекочевала из рук в руки.

Когда Клод позвонил в ее дверь, Софья заканчивала готовить, и, впустив его, торопливо метнулась на кухню. И уже оттуда крикнула: «мне уже звонили, что ты спалил свои волосы. Но прическа у тебя как будто осталась – ведь лицо загорелое, а череп – нет.

Клод не снял дубленку и вошел в кухню, приподнял Соню в воздух и звонко расцеловал.

На столе валялся помидор, рядом – крошки хлеба. Что-то из кастрюли заливало газ.

– Посмотри на меня, я не противен тебе с красным лысым черепом?

Софья лукаво взглянула, – С волосами было лучше. Но теперь я буду уверена, что ни одного сантиметра их другая женщина не касалась.

– Не знал, что ты такая ревнивая, Софи, – сказал Клод, отпуская гламурную кухарку, благоухаущую духами, одетую в красивое платье и туфли на каблуках.

– Я и сама не знала, что даже день без тебя будит во мне страхи и подозрения, что ты передумаешь брать меня в жены. А вот теперь нарядилась к твоему приходу. Чтобы быть лучше тех, кого ты сегодня видел. Москвички вечером одеваются так, будто спустились с подиума.

– Тогда я не буду тебя раздевать, пообещал Клод, беря ее на руки и отправляясь в спальню прямо в пальто и сапогах. Мой принцип – если что-то очень нравится, то менять это вредно. – Ничего, что я прошел в квартиру в обуви? Мне кажется, что у вас тут так не принято, нужно переобуваться в тапки.

Софи легкомысленно махнула рукой, дескать, не важно.

Я сегодня представлял, как привел тебя в мой дом. – Продолжил Клод, пока Соня оттирала нечто пролитое с плиты. Я хочу дать тебе большой, надежный дом. Ты ведь хочешь дом?

– Ну, с этим ты чуть-чуть опоздал. Сейчас-то у меня есть эта квартира. Точнее, будет – после суда со свекровью. А вот когда я собиралась спать на лавочке на остановке, думала что парень, звавший меня замуж, струсил и бросил меня, я была в отчаянии. И поэтому дом был самым главным в моей жизни. Тогда Павел и привез меня сюда.

Клод продолжил, стараясь отвлечь мысли Софии от прошлого:

– В моих мечтах мы сидели на террасе, обнимались. И было так хорошо. И фикус был такой, что высовывался над крышей.

София впервые заинтересовалась: А можно там фигус держать на террасе? У нас бы он вымерз в октябрю.

Софья не захотела сделать вид, что Клод не стал уверять, что серьезно говорил о женитьбе.

– А тебя еще не разочаровали во мне ушибы об углы твоего и моего характера.

– У меня нет углов. Их стесали. Я буду таким, чтобы тебе было хорошо рядом. Любым.

Она смотрит на него и губы у нее дрожат.

– Ты все же выйдешь за меня или нет? – наконец сказал он фразу, которую от него ждала Соня.

– А ты все еще хочешь меня в жены? Я же убийца и распутница.

Клод, блеснув улыбкой, встает, идет к двери:

– Ты же не разочаровалась во мне из-за того, что череп у меня неровный? Или потому что у меня ребенок? Или потому что я хотел убить жену? Если нет, то я весь твой.

София же ответила серьезно: – А я …я боюсь поверить тебе. Таких как ты – не бывает. Не может быть. Я не переживу еще одно крушение идеала. Уходи.

Клод весь напрягся. Он понял, что Софии говорит серьезно.

Ангелы мечутся в панике под потолком. Если Клод одумался, то Софья то может «упереться рогом»! Каждый вечер она будет его бросать что ли.

Софья продолжала истерить на «ровном месте».

– Пойми, я Бога просила о таком, как ты. Но я тебе не верю. Ты меня не ревновал. Значит, и любовь твоя трусливая и маленькая. Мне надо дождаться своего мужчину.

Соня замолчала и отвернулась от Клода. Ведь в его глазах сейчас столько такого, чего она не видела никогда. Какое-то фосфорисцирование.