Исполнение желаний

— Не окажете ли вы нам небольшую любезность, Николас? Наши друзья, за поворотом к скалам, по фамилии Польеро, отбывают завтра домой, на родину, а я пообещала им, что таита и я навестим их на прощанье. Не подвезете ли вы нас по пути? Жоао поручено привезти нас обратно.

— С большим удовольствием.

— Спасибо. Я возьму шляпу в холле.

— А ты, Клэр, моя малышка, — сказал Николас, — пойдешь в дом и будешь отдыхать. Должен тебе сказать, ты нас всех страшно перепугала. Если еще случится что-нибудь подобное, то я отправлю тебя морем, прямым ходом в Англию, без всяких возражений.

— Я уверена, что вы никогда этого не сделаете, — сказала Инез, стоявшая в дверях и поправлявшая широкополую соломенную шляпу. — Если Клэр уедет в Англию, то каждый день вы будете мучиться вопросом, а не чувствует ли она себя там несчастной, как это было раньше.

— Конечно, нет сомнения, что я буду постоянно беспокоиться о ней до тех пор, пока она не выйдет замуж, — отметил он философски. — По-моему, вполне трезвый подход, не так ли?

Клэр наблюдала, как они уезжали, Николас сидел за рулем, а Инез с отцом — на заднем сиденье. Она подошла к стене и стала перебирать букет белых восковых цветов.

Девушка чувствовала себя крайне усталой, и в то же время ее не влекла к себе одинокая спальня, хотя и не слишком хотелось оставаться в прихожей. В доме было совсем тихо. Царил запах гардений, а также воска, которым натерли полы, ко всему этому примешивался запах каких-то специй с кухни.

Клэр услышала шум машины со стороны скалистой возвышенности, направлявшейся к Каза-Венуста. Когда машина, наконец развернувшись, остановилась у дома, сердце ее упало — она совсем не была готова принимать незнакомых людей. Лучше всего позвать кого-нибудь из слуг, чтобы сообщить гостю, что сеньоры и сеньора не будет по крайней мере до полудня.

Клэр поспешила к дверям, которые открывались в коридор, ведущий на кухню, и несколько замешкалась, положив руку на дверной запор. Потому что кто-то высокий и властный вошел в холл. Он стоял в лучах отблеска света от открытой двери, который рассеивал полумрак помещения. Ее пальцы лихорадочно сжимали дверную ручку.

Клэр обернулась, и лицо ее побелело. Целых полминуты она не могла ни пошевелиться, ни издать какого-то звука. Просто смотрела на самоуверенное загорелое лицо и почти черные как уголь глаза. Потом напряжение улеглось и все ее несчастья улетучились, словно дым.

— Мануэль! — произнесла она.

— Какая неожиданность.

Он не поклонился и не сделал малейшего жеста приветствия, но быстрым шагом пересек расстояние, разделявшее их. Очень внимательно рассматривал ее, подобно скульптору, который изучает каждую линию бровей и подбородка.

— Я не знал, чего и ожидать, — сказал он. — Вы, несомненно, намного похудели и побледнели. Это лихорадка, о которой они говорят... что это было на самом деле?

Мысли Клэр вдруг стали необыкновенно легкими. Она готова была громко рассмеяться, радостно и от всей души. Без всяких колебаний она объяснила:

— Я болела всего несколько часов — а в общем не слишком и была больна, — но они заставили меня провести в постели целых два дня. Вы встречались с Николасом?

— Нет. — Он указал на диван с подушками, стоявший в холле. — Вы не должны переутомляться. Пожалуйста, присядьте.

Уже знакомым ей жестом он подтянул на коленях свои брюки и уселся рядом.

— Вы вполне уверены, что лихорадка утихла?

— Вполне. А теперь скажите, пожалуйста, как вы здесь оказались?

— Я вернулся на остров прошлой ночью, очень поздно...

— Но вы отсутствовали всего лишь один месяц!

— Совершенно верно... — отвечал он не совсем уверенным голосом. — Я завершил свои дела очень быстро и привез с собой в Кастело целую группу друзей. Этим утром, совсем недавно, я отправился на машине в поселок строителей дороги. Николаса там не оказалось, а его помощник сообщил, что он отправился к вам и что вы нездоровы.

— Николас уехал всего каких-нибудь двадцать минут назад.

Он словно не слышал этих слов.

— Я приехал сюда навестить вовсе не Николаса.

И снова стал критически ее рассматривать.

— Вы все еще очень слабы. У вас нет температуры?

Клэр была уверена, что температура у нее конечно же была: чувствовала, как бурлит кровь и дрожат кончики пальцев, но это не имело никакого отношения к укусу скорпиона.

— Нет никакой температуры, — сказала она, — это так мило с вашей стороны — приехать сюда, сеньор.

— Пять минут назад, — напомнил он ей между прочим, — вы назвали меня Мануэлем!

Она опустила голову:

— Простите меня за это — это не было преднамеренным. Я постепенно привыкла к тому, что Инез и Николас называют вас по имени, а ваш приход был настолько неожиданным, что у меня это просто сорвалось с губ.

— Ну хорошо, мы ведь друзья, не так ли? Продолжим эту практику, когда «срывается с губ»? С этого момента мы отказываемся от этих официальных «сеньор» и «мисс Уиндхем». А теперь расскажите, что вы здесь делали с тех пор, как мы вместе осматривали пещеры?

Клэр хотелось так много сказать, столь многое узнать, но у нее недоставало смелости об этом спросить. Вместо этого она поинтересовалась: