Исполнение желаний

— Нарядиться тремя поросятами! — выдал после мучительного раздумья новую идею Бубен.

Неплохо, но поросят только три, а в палате гораздо больше народу. Вскоре девчонки что-то напридумывали и заперли двери, чтобы мужская половина идейку не уныкала. Поболтавшись некоторое время под дверями, пацаны встревожились. Похоже, тортик-то ду-ду! И побежали рыться в сумках.

— Нарядимся цыганками! — в отчаянии предложил Федюн.

— Тогда уж лучше пельменями! — ответил Лёнька, созерцая множество пустых пластиковых пакетов.

— А что? — оживился он. — Танец маленьких пельменей!

Некоторое время никто не врубался. Но, потом Косицын продемонстрировал, как легко сделать костюм пельменя из трёх белых пакетов. Он исполнил танец маленького пельменя со стишками экспромтом:

Жить на свете нефигово
Отвлекаться нам не в кайф.
Жрать пельмени за здорово —
Вот такой нехилый лайф!

На второй же день он нарядился тортом и возглавил хореографическую группу. Для таких целей нелюдимый дотоле Костян пожертвовал свой наворочанный плейер. И дело пошло. Танец торта произвёл впечатление. Главное было — не проболтаться! Все дали клятву молчания.

— Бубно, протрепишься про танец — …! — серьёзно пообещал Костик.

Чугунков ещё с третьего класса был нерасположен к Бубенцовскому. Едва появившись в их третьем «Б», он принялся давать маленькому, круглому колобку всякие неприглядные прозвища. Сам Костик был тогда выше любого в их классе.

Переселение с родной Украйны в москалёвскую Россию происходило не в один этап. В результате исхода чугуновской семьи Костян скитался из школы в школу и не закончил начальные классы ни в одной из них. Поэтому, окончательно обосновавшись в Нижнем Новгороде, он оказался на два года старше одноклассников. Это резко поставило его вне общества. И Бубен искрене невзлюбил этого крепкого битюжка. А вместе с ним невзлюбил Костика и Лёнька.

Чугунище не стеснялся быть грубым. Ему мстили тем, что смеялись над его малороссийским акцентом и речью, долго ещё перенасыщенной украинизмами. Неизвестно, что именно вынудило эту семью с русской фамилией перебраться в Россию. Но, очевидно, это было обычным явлением в наше время, которое можно вполне назвать великим перемещением народов. Потом к Костику притерпелись. Косицын тоже притерпелся, хотя всегда предпочитал не связываться с ним. И вот теперь, попав с ним в один отряд и, мало того, в одну палату, Лёнька был вынужден постоянно служить буфером между старым другом и одноклассником.

Федюня с пелёнок не мог держать язык в узде. Из-за него Лёнька и приобрёл репутацию школьного неслуха. Как ни старайся помалкивать, где-то всё равно прорвёшься и ответишь хоть словом. Федюн постоянно что-то комментировал вслух. То обсуждал чей-то ответ у доски. То рассказывал содержание фильма, то сплетничал о том, о сём. Вот и теперь Костян совершенно справедливо полагал, что Федюня едва ли в состоянии хранить тайну.

* * *

Танец маленьких пельменей произвёл в публике фурор. Группу вызывали на бис три раза. Но, торт всё равно вручили девчонкам. Они покружились под «Виа Гра», изображая цыганок.

— Ай, плюнь! — сказали искренне страдающему за товарищей Лёньке.

— Тортов мы что ли не едали! — презрительно отозвался о комиссии Костик. И небрежно шлёпнул на стол хороший шмат украинского сала с чесноком. Общие переживания сблизили палату.

Как ни странно, Чугун также не прижился и к парням из старшего отряда, которым уже было по шестнадцать. Едва он подкатил к ним со своими сигаретами, как один из «дедов» — сутулый и прыщавый, с прилизанными волосёнками неопределённого цвета, сквозь зубы бросил:

— Вали отседова, малява.

И вся компания, единая в своей убеждённости, что шестнадцать — это намного больше, чем пятнадцать с половиной, радостно разоржалась, в восторге от того, что так крепко уделали в моральном плане скина-переростка из среднего отряда. Так что контакта с братьями по разуму Костик, к недолгому его огорчению, избег.

В один из вечеров вожатые устроили неподалёку от лагерной территории костёр. Дрова, ветки, береста были заранее заготовлены и высушены. Старшие отряды потрудились освободить от снега площадку. Были притащены чурбачки для сидения. И вот в холодное небо стали с треском возноситься яркие хвосты пламени.

Чугун, как всегда, сумел устроиться лучше всех. Он притащил старые деревянные кресла, сцепленные воедино. Обычно они стояли неподалеку от столовой. В этих креслах в хорошую погоду курили вожатые, а иногда и начальник лагеря с завхозом. Катя сердилась, но Костян пообещал, что обязательно отнесёт кресла обратно. Впрочем, спорить с Костяном бесполезно, поскольку на каждый аргумент он найдёт десяток. Таким образом, Костик, Лёнька и Федюн удобно устроились втроём на креслах в то время, пока остальные сидели на чурбаках.