Исполнение желаний

Президенту сообщили из группы наблюдения за Ревокуром, что он отбыл из Калининграда в неизвестном направлении. С Кипра информировали о том, что Ревокур не появлялся. Скорынин задействовал всех информаторов планеты. Через неделю удалось получить сообщение, что похожий человек купил дом в маленьком сибирском поселке Лесное. Раньше там был леспромхоз, но после перестройки закрылся по неизвестной причине и поселок вымирал. Дом там стоил копейки.

Кроме того, страну захлестнула новая, необъяснимая, напасть. Люди, вошедшие в любое религиозное сооружение: церковь, мечеть, кирху, синагогу, - испытывали нарастающее чувство дискомфорта. И чем дольше они там находились, тем сильней становилось это чувство, усиливаясь до страха. Пасторы, раввины и попы вкупе с аббатами, мулами и прочими религиозными боссами были в отчаяние. Западная пресса писала о новом оружии коммунистов, которым они пытаются свести на нет реформы перестройки. Коммунистические фракции теряли последних сторонников.

Скорынин просмотрел видеозапись, убедился в идентичности нового домовладельца с разыскиваемым, пару часов подумал и, ни с кем не советуясь, отдал приказ поразить поселок ракетой с атомным зарядом. Он знал, какие неприятности придется вынести правительству после этого акта отчаяния, но шел на них. Он чувствовал себя ответственным за мировой порядок, который теперь зависел от слабого и неуравновешенного человечка, обладающего божественным могуществом. И готов был даже к импичингу. Впрочем, средствам массовой информации была спущена «деза» о случайности происшедшего.

Владимир Ревокур

Я материализовался в маленьком сибирском поселке. Раньше тут был леспромхоз, который в результате идиотского свободного рынка почему-то закрылся. Половина домов пустовало, в оставшихся доживали старики и сельские БОМЖи, промышлявшие на жизнь дарами леса, которые продавали пассажирам на полустанке в семнадцати километрах от поселка, и личными огородами. Браконьерили, конечно, в меру сил и старенького оружия. Пытались выжить, короче.

Я купил там дом на самом краю поселка за смешную цену, равную семидесяти долларам. Дело в том, что Матр не умел (я искренне позлорадствовал его неумелости) создавать живое, и для выращивания клонов требовалось время и место.

Разместив в сарае созданное Матром оборудование я уселся на завалинку и затих, вдыхая чистоту первозданной природы, почти не отравленной человеком. Мне было покойно. Захотелось снять защитное поле, но жужжание комаров удержало. Я подышал и ушел в избу, где поужинал и привычно заснул в невидимом коконе, имитирующем великолепное ложе. Уже засыпая, я подумал, что надо бы покрыть защитным куполом сарай, но так и не дал соответствующей команды Проводнику. От кого тут закрываться?

Пробуждение было обычным, неспешным. Я сел на своей виртуально-энергетической кровати, протянул руку за кружкой ароматного кофе, выпил несколько глотков, убрал кружку в невероятные способности Матра, дал команду Проводнику убрать затемнение с кокона. И… ошалел.

Не было дома. Не было леса! Не было ничего!!

Только черный, какой-то жирный пепел, какой, наверное, оставался в печах Освенцима.

***

Когда-то была молодость. Мечты о нежных губах, нет – устах, о легком пушке на щеке нежной избранницы. Были стихи. Прохладные звезды падали в пригоршни, как роса. Были открыты глаза, жадно вбирающие мир. Не глаза – очи. Были краски.

Потом были тюрьма и холодные закутки враждебного города, где лохматый БОМЖ прятал свое вонючее тело.

И, как последний удар судьбы, - браслет Проводника. Тот, которым еще не умеет распорядиться средний человек этой планеты.

Великое счастье – Исполнение желаний.

Великое несчастье – Исполнение желаний.

Но разве надо, чтоб желания исполнялись? Разве не путь важен?

Исполненное желание – ступор, конечная точка, смерть.

***

Сам себя из ножен выну

И себе сам в грудь воткну,

Позаброшу, позакину,

Кирпичом на дно пойду.

Будет голое несчастье,

Будет страшная река,

Никогда не будет счастья

Для такого дурака…

***

Мне ничего не стоило перенестись из этого ядерного праха в любое место планеты. Что там планеты – Галактики. Но я бродил по вязкому пеплу, проваливаясь по колено, по пояс, по грудь. Силовой «скафандр» защищал меня от убийственного излучения и жары, которой дышал этот ад. Он же помогал мне двигаться без усилий. Я не спрашивал у Проводника: «Кто?» – я и без того знал. Специальная служба превращает людей в чудовищ. И сейчас я смотрел в их глаза.

Александр Скорынин

Когда шум вокруг загадочного атомного взрыва стих президент ушел в трехдневный отпуск. О чем радостные дикторы сообщили по радио и телевидению. По всем программам.

Он сидел в своем кабинете в одной из своих курортных резиденций. В мягком, тончайшей шерсти спортивном костюме и мягких плюшевых тапочках. Было тепло, но камин создавал настроение, поэтому обслуга его запалила. Перед ним на маленьком столике с инкрустациями старинной работы стояла чашка великолепного чая, из которой он прихлебывал понемногу.