Исполнение желаний

– Так ведь я довела ее до слез! А, между прочим, я не могу вспомнить, чтобы из-за тебя или из-за папы я когда-нибудь плакала.

– Знаешь, мне кажется, что ты слишком строга к себе и многого от себя требуешь. Боюсь, что иногда слишком многого. – Виктория протянула руку и погладила Хизер по щеке. – У тебя усталый вид, дорогая.

Хизер старательно избегала ее взгляда.

– Да нет, я прекрасно себя чувствую, мама. Просто не очень хорошо спала сегодня ночью, вот и все.

Слова прозвучали своего рода извинением, и обе прекрасно это поняли. Виктория прекратила расспросы и, взяв руки Хизер в свои, негромко проговорила:

– Дорогая моя, если ты когда-нибудь захочешь поделиться – Боже мой, чем угодно, какая разница! – то помни, что всегда можешь прийти ко мне.

Хизер замерла. Мама знает. Знает, что между нею и Дамианом что-то произошло… Но она не может ей рассказать, она вообще никому про это не сможет рассказать!

Собравшись с силами, Хизер выдавила из себя улыбку:

– Я помню, мама.

Виктория внимательно посмотрела на нее и непринужденно перевела разговор на другую тему.

Через некоторое время, когда Виктория вернулась в дом, чтобы убедиться, что с обедом все в порядке, Хизер поднялась и направилась к отцу. Он стоял возле изгороди и с легкой улыбкой наблюдал за серым жеребцом, рысцой пересекавшим выгон.

Услышав ее шаги, Майлз обернулся, и его улыбка стала шире.

– Он летит, как ветер, ты только посмотри! – проговорил он и, помолчав, добавил:

– Знаешь, я назову его Пегас! Как ты думаешь, Хизер?

– По-моему, ему очень подходит это имя, папа.

Отец рассмеялся и хитровато прищурился:

– Значит, так и будет. Ты сейчас очень довольна собой, не так ли, кроха?

Моя кроха. Так он ласково называл ее еще в раннем детстве. Хизер рассмеялась:

– Думаю, у меня есть на то причина, папочка. Но я хочу спросить тебя о том же – ты доволен моим подарком? Или, может, тебе хотелось получить племенного барана?

– Тоже неплохо, но племенной баран не мчал бы меня с такой скоростью, – отшутился Майлз.

Хизер выразительно оглядела с ног до головы высокую фигуру отца и с серьезной миной и деланным сожалением проговорила:

– Боюсь, племенной баран вообще никуда не смог бы тебя умчать!

Не выдержав, Майлз от души расхохотался. Отсмеявшись, он посмотрел на дочь:

– Честно говоря, я и не подозревал, что ты так великолепно разбираешься в лошадях. Где же ты его откопала?

– На самом деле, папа… – начала было, Хизер, и тут же осеклась, но потом договорила:

– Мистер Льюис и я съездили на днях в Камберленд к коннозаводчику по имени Фергюссон.

– К Фергюссону? Потрясающе! Да ведь его лошади славятся что здесь, что в Париже! – Майлз слегка приподнял бровь:

– Надо думать, он заломил хорошенькую цену.

– Да, запросил недешево. Однако торговаться меня научил настоящий знаток этого дела. Как ты думаешь, кто это?

Они снова рассмеялись, но вскоре Хизер посерьезнела.

Майлз ласково провел кончиками пальцев по ее нахмуренному лбу над красиво изогнутыми смоляными бровями.

– О чем ты задумалась, кроха? – мягко спросил он.

Хизер глубоко вздохнула и посмотрела ему прямо в глаза:

– Папа, а как выглядел мой отец?

Майлз потрясенно молчал. Наконец он сумел справиться с растерянностью, но Хизер, не дав ему заговорить, продолжила:

– Он был черноволосый и высокого роста?

Майлз как-то странно посмотрел на нее.

– Да-да, он таким и был, малыш.

– Ты уверен?

– Вполне, – после легкого замешательства ответил Майлз.

Слава Богу, что она, похоже, не заметила его смущения.

– Конечно, это так, – задумчиво проговорила Хизер, как бы сама себе. – В конце концов, ты же хорошо его знал…

– Твоя мать была такой же миниатюрной, как ты, Хизер, только волосы у нее были каштановые. Зато у тебя в точности ее глаза.

Он исподтишка посмотрел на дочь. Последнее действительно было правдой.

– Папа, прости, если мои вопросы тебе неприятны, – сдержанно вздохнув, сказала Хизер.

– Ничего особенного ты не спросила, – успокоил ее Майлз. – Но почему тебя это интересует, кроха? Ты уже давненько – несколько лет, если не ошибаюсь, – не спрашивала меня о своих родителях.

Хизер печально посмотрела на отца.

– Просто я вдруг вспомнила какого-то высокого, черноволосого мужчину, и у меня появилась трудно объяснимая уверенность, что это, должно быть, и есть мой отец. Правда, странно?

Майлз скрыл за улыбкой свою тревогу.

– Даже и не знаю, что тебе сказать, милая. Но, думаю, волноваться здесь не о чем.

– Ты прав, конечно.

Поздно вечером Виктория сидела за туалетным столиком в их спальне и задумчиво расчесывала свои густые светлые волосы. В конце концов, она отложила щетку в сторону и повернулась к мужу. Он стоял у окна, запахнувшись в халат цвета красного бургундского вина, и молча смотрел в темноту.

– Тебе не кажется, что Хизер сегодня выглядела какой-то усталой?

Майлз так глубоко задумался, что ей пришлось повторить вопрос.

– Боюсь, что я этого не заметил, – ответил он и вновь повернулся к окну.