Исполнение

Дитрих же с Фалкестой, которых эта короткая, но яростная схватка полностью истощила, больше не хотели сегодня ничем заниматься и кого бы то ни было видеть. Бывшая фрейлина заверила принца, что на Мигеля можно положиться, и потому оба они, перекусив и приведя себя в порядок, отправились спать. А на следующее утро их ждала аудиенция у короля.

* * *

— Да, вышло, конечно, достаточно скверно, — признался Освальд, созерцая перед собой Дитриха и Фалкесту, встречу с которыми королю Тискулатуса организовали настолько быстро, насколько это вообще было возможно, — не думайте, что я не был в курсе того, чем занимается этот человек. Я прекрасно был осведомлён обо всех его делишках. И, простите меня за откровенность, искренне рад тому, что это всё закончилось именно так. Потому что понимаю, что сейчас с моих плеч свалилось порядка четверти проблем, которые были связаны с контролем этого человека. С тем, чтобы не дать ему переступить черту и начать творить по-настоящему опасные вещи, и вместе с тем сохранять его для драконьего посольства.

— Но, ваше величество, — удивлённо спросила Фалкеста, — если вы знали, кто он если знали, кому он приходится родственником… Как же ему позволили занять тот пост, который он занимал?

— В этом-то всё и дело. В смысле, в драконах, — с грустью пояснил Освальд, — когда драконье посольство только-только открылось, мой отец, разумеется, был счастлив проводить с драконами как можно больше времени. Узнавать, как и чем они живут, что умеют, как предпочитают действовать… и как это всё можно использовать на благо нашей страны. Но вот прошёл год, деятельность драконьего посольства была налажена. И, казалось бы, моему отцу уже не надо было бегать туда, чтобы утрясать каждую мелочь. Но в том-то и была беда: драконы всерьёз воспринимали только моего отца. Другие, даже мы с братом, были для них почти что пустым местом. И вот, когда вопрос о посреднике встал настолько остро, насколько это вообще возможно, из ниоткуда появляется он. Вернон, блестящий выпускник, закончивший университет казначейства, с отлично подвешенным языком и прямо-таки распираемый энтузиазмом применить свои таланты там, где это необходимо.

— И, как вы понимаете, он легко нашёл с драконами общий язык. Настолько, что ему позволили проживать в посольстве постоянно — и это при том, что обычным посетителям, даже тем, что были уполномочены в той или иной степени иметь дело с посольством, никогда не позволяли оставаться там ни на мгновение дольше, чем того требовали обстоятельства. Разумеется, его родословную подняли и проверили. Но мой отец не посчитал этот факт заслуживающим внимания. С момента неудавшегося переворота прошло больше года. Главные зачинщики были мертвы. Фалкеста уплыла на драконьи острова — за вами, мадам, — он уважительно кивнул женщине, — следили до самого отбытия и, осмелюсь заметить, это было весьма мудро с вашей стороны. Со стороны тогдашнего Дитриха тем более не было и быть не могло никакой угрозы. Да и на момент тех событий юноша получал образование и почти наверняка знать не знал о том, что тогда творилось в Виллгарде.

В итоге на эти обстоятельства было решено просто не обращать внимания. Тем более, что это не отменяло того факта, что посредник в посольство драконов требовался, и требовался срочно. Так что за юношей хоть и следили, но дали ему попробовать. И он прекрасно справился со своей ролью. И справлялся долгие годы. А потом… потом отец умер. И престол перешёл в мои руки. В это время за Верноном уже было замечено несколько довольно скверных происшествий; впрочем, ни одно с ним надёжно связать не удалось. На тот момент. Сейчас-то у нас доказательств более, чем достаточно, и было достаточно на тот момент, когда вы прилетели в Тискулатус. Но проблема в том, что драконы хотели иметь дело с одним лишь Верноном, и ни на какую другую кандидатуру не соглашались. Я не сильно оскорблю вас, господин принц, если скажу, что ваше племя… очень консервативно во многих взглядах?

— Нисколько, ваше величество, — кивнул Дитрих, — это действительно так, и с этим нет смысла спорить. И это ещё один недостаток долгой жизни, как продолжение того, о чём мы с вами уже говорили.